– Здрасте, – робко сказала я, не очень понимая, что делать. Все посмотрели на меня с изумлением. – А я от Бориса.
– И? – переложив сигарету из одной руки в другую, спросил возлежавший.
– Вот! – вдруг довольно громко пророкотал мой провожатый, одновременно показывая на меня рукой. – Прямо в параллельном коридоре стояла.
– И? – снова без интереса переспросил тот, что был в кресле.
– Баранки гну, – зачем-то не в рифму ответил мой провожатый. – Стоит в параллельном коридоре историк и ищет себе работу. Да еще с такими формами.
– При чем тут формы? – возмутилась я. – И вообще я ничего не ищу!
– Помолчите, дорогуша, – отбрил меня возлежавший. – Придет время, и вы выскажетесь. С чего ты решил, что она – историк?
– А с того, что она историк, – довольно глупо ответил провожатый. Но возлежавший почему-то удовольствовался таким простецким аргументом.
– А она сможет грамотно отсортировать весь бред? – продолжил беседовать он.
Меня несколько напугало, что мою шкуру делят, хотя я совершенно очевидно еще не убита. И, по-моему, это как-то не похоже на пресс-службу.
– А вай нот? – ответил тот.
– Где пресс-служба? – попробовала я еще раз.
На меня удивленно посмотрели, потом пригласили присесть и заверили, что я уже пришла и больше мне никуда не надо.
– А зарплата? – обреченно спросила я. Видимо, у них на телевидении дела делались каким-то иным, гипнотическим способом. Я смотрела на возлежавшего как кролик на удава, а тот прицельно исследовал меня на предмет того, сколько мне дать. Видимо, мои формы вкупе с красными штанами, галстуком и белым воротничком сделали свое дело.
– Штука, – подвел он итог своих исследований. – По контракту. Справитесь – повысим. Диплом есть?
– Есть, – кивнула я и стала проникаться к нему практически щенячьей преданностью.
Мы еще потусовались немного там же. Он курил, сопровождавший меня мужик курил, а девушка без груди сидела, застыв, как анаконда перед прыжком. Почему-то у меня редко получаются хорошие отношения с лицами моего пола. Как правило, женщины меня игнорируют. Возможно, из-за того, что понимают – со мной им не тягаться. Я и красавица, и умница, и комсомолка. Впрочем, нет. Не комсомолка. И, думается мне, не из-за моей неземной красоты на меня сразу же смотрят волком. Как говорит мама (а она так говорит с самого детства), от меня исходит остро ощутимый аромат неприятностей, проблем и идиотизма. Мужикам он нравится, потому что они от природы тянутся ко всему необычному, а вот женщины предпочитают держаться подальше, чтобы не оказаться в эпицентре, когда начнется. А начаться может в любую минуту.
