– Что поделываешь? – как бы между прочим спросил Борис. Весь его вид говорил о том, что я для него значу не больше, чем неожиданная распродажа горнолыжных товаров с семидесятипроцентной скидкой. Приятно, черт возьми. И все.
– Думаю, как жить дальше, – улыбнулась я, лихорадочно соображая, что бы такое придумать, чтобы он не исчез за горизонтом еще на месяц.
– До сих пор? – удивился Борис, словно бы был уверен, что я уже давным-давно возглавляю какой-нибудь коммерческий банк.
Я поделилась с ним вариантами, посетовала на жестокость этого мира к молодым специалистам по истории и на всякий случай пригласила на день рождения.
– А когда он у тебя? – спросил Борис, и я поняла, что попала впросак, потому что день моего рождения миновал как раз неделю назад. И я очень лихо отплясывала на столе в своей огнедышащей комнате под улюлюканье Петечки, моей школьной подруги Аллы и еще пары однокурсниц.
– Завтра, – ляпнула я. – Я могла бы по этому поводу угостить тебя чашечкой кофе. Я не хочу его праздновать, все-таки двадцать шесть лет – это не повод для застолий.
– И где мы будем пить эту самую чашечку? У тебя дома? – опасливо спросил Борис, видимо, распознав в моем предложении подвох и попытку познакомить его с родителями.
– В кофе-хауз, – тут же отбила я его удар. – У меня как раз есть куча флаерсов, так что кофе можно пить практически бесконечно.
– Да, – засмеялся Борис. – Я уж и забыл то чудесное время, когда флаерсы имели для меня такое же значение.
– Значит, пойдешь? – замерла я.
– Попить флаерсное кофе? – переспросил он. – Конечно.
– Ура! – не сдержалась я.
Прошло несколько часов, большая часть которых составила ночь, в процессе которой я практически не сомкнула глаз от мыслей, что бы мне такое надеть, чтобы потрясти Бориса до глубины его мужской души. Но при этом остаться независимой и циничной, плюющей на эту бездарную игру полов. Задачка была практически с одними неизвестными. Если накрашусь – решит, что я пытаюсь его соблазнить. Если не накрашусь, то не будет никакого эффекта, потому что я знаю, что я особенно хороша именно с огненной помадой на губах и с черными ресницами. Получается эдакая Кармен. Пришлось выбрать нечто среднее – накрашенные губы и некоторая небрежность в прическе и одежде так, чтобы было незаметно, что я изо всех сил хочу сразить его своей красотой.
– Прекрасно выглядишь, – выдохнул Борис, оценив мои креативные потуги. Мой наряд состоял из туники, мешковатой просвечивающей юбки, а на ногах были невесомые босоножки. Лето – чудесная пора, позволяющая ходить практически голой и не нарушать при этом приличий.
