— Денни… — и, извинившись перед драматургом и его женой, снова обратилась ко мне: — Вы не смогли бы уделить мне одну минутку? Будьте добры, пройдемте в другую комнату. Мне нужна ваша помощь.
— Прошу прощения, — смущенно пробормотал я, поспешив за Лиан.
В волнении я чуть было не споткнулся о толстый ковер, который когда-то — как давно это было! — мы с Лиан окрестили домашней эстрадой.
— Я очень рада твоему приходу, Денни. Давно ты не провожал меня в театр.
— Ты же отлично знаешь, Лиан, все эти дни я был занят…
— Об этом я и хочу поговорить. Неужели тебе не хочется поделиться со мной, излить свою душу?
— Я давно испытываю такую потребность.
— Ты стал очень странным…
Я ни на минуту не забывал, что должен во что бы то ни стало выяснить, что ей известно и чего она еще не знает. Ну, как рассказать Лиан обо всем, когда в нашем распоряжении были буквально считанные минуты?!
— Ты здоров? — участливо спросила Лиан, осторожно сняв ниточку с лацкана моего пиджака.
Мне сразу стало легче, как человеку, у которого вытащили глубоко сидевшую занозу. Нежное прикосновение ее руки не только избавило от боли, но и повергло в трепет мою душу. Однако предчувствие какой-то грозной опасности не проходило.
— Лиан! Ты не должна ехать в театр!
— То есть как?
— Это опасно! Ты же знаешь, какая беда стряслась с Ниллом.
— Позволь, но как связать это с тем, что ты говорил?!
— Я не помню, что говорил, — пытался я выкрутиться.
— …Что любые неприятности ничто по сравнению с ужасами войны.
— Когда я это сказал?
Лиан в отчаянии ломала пальцы.
— Видишь, Денни! Нам надо серьезно поговорить. Просто сил нет! Вся эта неопределенность… Всего лишь вчера ты сказал…
«Значит, вчера она встречалась с теледвойником!»
— …что нам надо порвать друг с другом. Ты был таким странным… Впрочем, ты и сейчас бледен.
— Лиан, я сказал, что нам нужно порвать?
Она оставалась неумолимой.
— Тебе это достаточно хорошо известно, не хуже, чем мне. Что ж, пусть будет по-твоему, Денни. С меня хватит.
— Хватит?
Мои вопросы, увы, не блистали остроумием, но каждый, кто способен представить себя на моем месте, поймет, в каком я был состоянии.
— Послушай, Денни. Еще вчера ты уверял, что собираешься в Молодежный клуб, и потому не можешь сопровождать меня в театр, а сегодня вдруг изменил решение… Что все это значит?
— А ты уверена, что я собирался идти в Молодежный клуб?
— Нет, я сама это придумала!
«Выходит, «репродуцированный Бирминг» сегодня чем-то занят и, следовательно, я могу проводить Лиан в театр. Но почему он хочет порвать с Лиан? Что движет им — чувство долга или ревность?»
