Переведя дух, я отошел от двери. Тут обнаружилось, что одежды на мне никакой, а в номере убийственно холодно. Я еще раз попытался зажечь свет, убедился, какое это бессмысленное занятие, и тогда, осторожно присев на кровать рядом с заплесневевшим трупом, принялся одеваться.
Что происходит? — вертелся в голове только один вопрос. Светопреставление? Нет, пора отсюда сматываться!
Снова выглянул в окно. Разбитый автомобиль плесневел буквально на глазах: налет появился на крыше салона и капоте… Черта с два отсюда слезешь. Увы, ржавой водосточной трубы, спасительницы счастливых киногероев, в помине нет. Остается единственный путь — тот, которым пришел сюда… Достав из кармана сумки фонарь, я тщетно пощелкал кнопкой. Не фурычит. Впервые мой старый верный помощник меня подвел… Плевать, обойдемся без помощников. Я подкрался к двери и прислушался. Тихо. Господи, благослови… Затаив дыхание, приоткрыл дверь и скользнул в коридор.
Было темно, как в могиле. Как у насреддина в мозгах, усмехнулся я мимоходом. Отовсюду неслись глухие всхлипывания, сильно пахло болотом. Нащупав стену, я стал пробираться к выходу на лестницу. Он должен был быть где-то рядом, буквально через два десятка шагов. Но здесь оказалась целая россыпь больших мягких валиков! Я запутался в них, с грохотом упал — я слишком торопился — и только упав, понял: не валики это, а люди… Вскочил сразу, не успев насладиться своей догадливостью, потому что из глубины коридора на меня надвигалась тень. Откуда в темноте тень? Даже не тень, просто чернота. Я вжался в стену, растекся по ней и замер, совершенно не двигаясь. Ни единой мысли уже не было, был только ужас. Чернота вырастала бесшумно, неотвратимо, вот она вокруг меня, щекочет лицо зловонным дыханием, трогает руки влажными щупальцами, вот она во мне… Все кончилось так же неожиданно, как и началось. Дико визжали этажом выше, вопили рядом в номере, кто-то стонал у меня под ногами. Уже привычно, уже не страшно. И я побрел вперед по коридору (когда же он кончится!), спотыкаясь о бесчисленные человеческие тела (суки, набросали тут), меня выворачивало от тошнотворного смрада (откуда он взялся в благоустроенной гостинице?), а в голове трепыхалось, пульсировало, рвалось: что происходит?.. Лестница. Милая моя, желанная, я же шел к тебе вечность…
Здесь было светлее: в пролетах между этажами имелись окна, выходившие во дворик. Одно стекло в окне третьего этажа было выбито, из него тянуло прохладой и сыростью. Сбежав по ковровой дорожке, покрывающей лестницу, я оказался возле окна. Внизу лежало скрюченное тело, на котором рос кустик зеленоватой гадости. Меня благополучно вытошнило на подоконник, и я продолжил путь.
