Алое, словно облитое кровью, солнце неторопливо выкатывалось на затянутое сумрачным серебром небо. Темное, постаревшее серебро медленно светлело, становясь ярким и искристым. Ветер приносил запахи мокрой земли после ночного дождя и густой аромат хвои. Чужой в этом мире, но такой пленительный. Наступило свежее ласковое утро.
Алаиз довольно потянулся, хозяйским взглядом окидывая свои владения с высоты террасы. Владения были обширные, плодородные и приносили хороший доход.
Где-то далеко внизу, у подножия огромного замка низшие демоны трудолюбиво ухаживают за обширным садом, сосновой рощей. Возделывают поля, пасут скот.
Алаиз привычно переключился на хозяйственные мысли, раздумывая – как бы раздобыть на расплод несколько коров из Серединного мира, а то травоядные ящеры на вкус, конечно, весьма неплохи, но вот досада: молока не дают…
«Доброе утро, хозяин», – донеслось едва различимое приветствие-мысль.
«Доброе утро, Ишти», – отозвался Алаиз, отрываясь от своих размышлений. И рассмеялся. Надо же, опять хозяйственные мысли – и это в такое прекрасное утро! За год он так привык думать обо всем, вникать в каждую мелочь, руководить слугами. Оказалось, что быть лордом – это не только привилегия, но и куча обязанностей. Иной раз весьма обременительных.
Он вдруг вспомнил, как все началось.
После той памятной дуэли, очнувшись на следующее утро, Алаиз не сразу смог поверить, что все еще жив. В тот последний момент, прежде чем потерять сознание, он уже уверился – это конец всему, победа досталась ему ценой жизни.
Долго пришлось свыкаться с мыслью, что он не только выжил и победил в неравной, по сути, схватке, но и выиграл владения своего противника. А значит, стал полноправным лордом. Такой вот невероятный поворот событий. Теперь не придется ставить перед Советом вопрос о снятии с него опеки семьи. С этого момента Алаиз волен самостоятельно распоряжаться своей жизнью, как ему заблагорассудится, и больше ни от кого не зависит. О, как она великолепна, сладкая свобода!
Почему-то именно эта мысль окончательно привела его в норму. Молодой демон в полной мере осознал, что худшее позади, тень неминуемой смерти или, хуже того, унизительного рабства – больше над ним не витает, а с обретенной свободой нужно что-то делать.
