– Да. Да, Ульбрихт, – присев на камень, Зигфрид проверил обойму Р38. – Здесь всего один патрон…
– Как раз один патрон… ты хотел сказать? О, Зигфрид! ты дьявол!
– Но ты расстрелял обойму… не помнишь? Там, в селении горцев. Старик, который так и остался сидеть у входа в свою лачугу. Женщина с ребенком.
Ульбрихт был очень обеспокоен… он говорил, бредил… быстро, горячечно – отплевывая при частом кашле кровяные сгустки. Судорожно вытянул правую руку в драной шерстяной перчатке, пытался сжать и разжать пальцы, мял какую-то тряпку или платок в руке, что-то искал подле. Взял жестяную кружку с дымящимся кофе, но поставил ее рядом. Затем сделал движение… как бы тянулся, хотел попробовать, рассчитать свои силы – сможет ли достать до камня, на котором стоял примус. Зигфрид рылся в рюкзаке и не заметил этого.
– А ты, как всегда, ни при чем, останешься чистеньким, ну что же, на этот раз твоя взяла, хотя… Отто? уж с ним-то тебе придется разделаться? или ты вколол столько морфия, что он не проснется… слава богу… так и отойдет во сне…
Зигфрид мрачно навис черной и плотной горой. Сидя на камне, держал в руках пистолет, затем отдал его Ульбрихту. Тот спросил у него сигарету и зажигалку, он протянул ему. Сам тяжко вздохнув, как-то неуверенно оскальзываясь ботинками в железных шипах по камням, выбирался наружу.
Отлично, с хрипом прошептал вслед Ульбрихт. – Зайдешь после того, как услышишь выстрел. Я только кофе допью, пока горячий, закурю сигарету. Ну, прощай, партайгеноссе. Ты должен передать им… туда… письма…
– Что? – оглянулся Зигфрид.
– Не забудь про письма! Ты же сказал, сбросил их все, всё что осталось, в мешок.
– А-а, да. – Он махнул рукой.
Ульбрихт, прислушиваясь к удаляющимся шагам, взял в руки кружку и медленно, глоток за глотком, допил остывающий напиток. Он закурил сигарету и затем, дотянувшись до камня, до лужицы, растекшейся у примуса, смочил платок, который был у него в руке. Чиркнул зажигалкой, поджег и бросил затлевший комок точно к жестяному смятому цилиндру. Его тут же обежала вспышка… где-то просочились горючие пары… вскоре грянул хлопок… жестянку разорвало на части… синеватая гарь заполнила тесное каменное пространство, тяжелый смрад заколыхался пластами у свода. Привстал, насколько мог, откинулся спиной на ближний камень, поднял пистолет, точно наметив то место, где сейчас появится Зигфрид… Как раз середина его груди. Один патрон; он не промахнется.
Вскоре он вошел. Скрежет отриконенных ботинок по камням. Огромный великан вздыхал и ворочался в тесной пещере. Зигфрид, плохо различая в дыму и темноте, приблизился. Ульбрихт почти упер в него пистолет и нажал курок… Произошла осечка. Случайность. Патрон перекосило в казенной части. Ульбрихт забился в истерическом хохоте, закашлялся, изо рта пошла кровь, он хрипел. Агония была короткой. Пистолет из его холодеющей руки выскользнул на камни. Зигфрид так и сидел перед ним на корточках, не в силах пошевелиться. Зловещий щелчок осечки, словно грозовое эхо, отдавался у него в ушах».
