Как было раньше? Ни про какого Аратюняна и слыхом не слыхивали. Врачи только разводили руками. От лекарств становилось хуже. Но мамина болезнь отступала после того, как сходят на могилку Святой. Даже мамины сильные головные боли, которые ее мучили, и были как бы предвестниками загадочного «погружения», проходили.
Или вдруг… какой-нибудь супертомограф отсканировал бы и вывел на принтере это тихое место. Старинные разросшиеся деревья. Растрескавшийся серый камень крестов и памятников. Огоньки таинственных свечей. И невероятное множество птиц. Ей запомнилось: голуби сизым вихрем уходили в небо от могилки – другой их мощный поток тут же прибывал, образуя живой трепещущий столп.
Однажды, когда они были у Святой, батюшка там проводил службу, потом кадил все вокруг пахучим дымом. К нему подходили, каждому он мазал лоб кисточкой, которую окунал в святое маслице. На лбу у Нади остался светлый крестик, пахнущий… даже не передашь… может, сильно разогретыми медноствольными соснами в июльском полдневном мареве?
Крестик даже не хотелось смывать, было жарко, пахучий елей стекал в глаза, газовая голубоватая косынка, которую ей повязала бабушка, то наползала так, что ничего не видно, то убегала на затылок. Но от этого все волшебно преображалось, преломлялось игрой радужных светлячков, голубоватых искр, которые вдруг густо населили все окружающее.
Там теплилось множество свечек: они тоже зажгли, поставили свечки. Молилась, конечно, бабушка. Надя повторяла про себя, что запомнилось, начальные слова, казавшиеся ей сказочными, волшебными: «Буря недоумения и смятения о чудесах твоих в людях развеяся, мати блаженная…» Но потом она то сбивалась, то отвлекалась – ведь все было так ново, необычно. А все, кто пришел, тоже молились, преклоняя колена, осеняли себя крестом. Становились строгими, опрятными, высокими… нет, торжественными – она тогда никак не могла подобрать подходящих слов. Лица светлели – не такие пасмурные и озабоченные, когда все спешат в толпе по своим делам. Почти все были с цветами. Она думала, может, Старица – бабушкина родственница или знакомая, ведь и они привезли с дачи большой букет? Но сколько других людей с цветами! Неужели и это ее близкие? Ну, так и было… ведь Старица, сама убогая страдалица, всю жизнь молилась и радела за русских людей. Она могла предсказывать, что произойдет в будущем. Теперь к ней идут поклониться, просят помочь в печалях и скорби.
«…утеши ны, отчаянныя, исцели недуги наши лютыя…»
