— Привет, Джоби. Как жизнь?
— Ничего.
— Выйдешь после обеда?
— Мы с Гэсом и Томми условились встретиться.
— Куда пойдете?
— Пока не знаю.
— С ними теперь водишься?
— В общем, да… Я слыхал про твоего дядю.
— М-хм.
— Мы сейчас обедаем. Пойду доедать, а то мама заругается.
— Иди, — сказал Снап.
— Может, хочешь пойти с нами? Я думаю, они будут не против.
Снап покрутил головой.
— Не, Гэс Уилсон мне не товарищ.
— Он ничего, когда с ним сойдешься поближе.
— Да и он меня не переваривает.
Это была правда. Гэс относился к Снапу с презрением и не принял бы его в свою компанию. И потом, Снапу лучше не знать, чем они занимаются, — как-то не верится, чтобы он согласился принять участие в их забаве, даже если бы ему предложили. Все-таки Джоби кольнула совесть, он едва не поддался соблазну сказать, чтобы Снап подождал его, и провести остаток дня с ним вместе. Но в эту минуту мать позвала его домой, и Снап поплелся со двора.
— Тогда — до другого раза, — проговорил он, не оборачиваясь, и Джоби крикнул ему вдогонку:
— Ладно, Снап! Счастливо тебе!
— Это кто приходил? — спросила его мать.
— Снап.
— Ему-то здесь чего надо?
— Зашел узнать, что я делаю.
— Гулять с ним собираешься?
— Не, мы с ним больше не дружим.
— И не надо. Чокнутый он какой-то, я всегда говорила. А сейчас вижу, это у них в крови. Вот и дядя его…
— Снап — нормальный парень. Просто мы последнее время не встречаемся.
— Это к лучшему. Незачем тебе с ним якшаться.
Джоби промолчал. Он никогда не понимал, за что мать невзлюбила Снапа, и неизменно огорчался из-за этого. Когда к человеку хорошо относишься, хочется, чтобы он нравился тем, кого ты любишь, но в жизни, оказывается, происходит иначе. Однако сейчас, как ни странно, неприязнь матери к Снапу, наоборот, ободрила его, придала ему сил заглушить слабый голос совести, вновь пробудившейся в нем при мысли, что Снап побрел от него один. Можно было подумать, что Снап в каком-то смысле и есть его совесть, с укором стоящая у него за спиной, когда он уходит на промысел с Гэсом и Томми. Нет, Снапа ни в коем случае нельзя было брать с собой, это не тот человек, чтобы оценить всю прелесть их забавы и разделить ее с ними. Да и вообще, что он за цаца такая, этот Снап, чтобы с ним считаться? Разве Снап вступился за него, когда его вышвырнули из кинотеатра? А как он повел себя, когда назревала драка с Гэсом? Смылся, удрал. Хорош друг! Мать права — незачем с ним якшаться.
