Стоявшие рядом Бондаренко и Юрлов нагло улыбались. Тетеринцев метнул на них взгляд, полный ярости.
— Спасибо вам за понимание, — сказал Глебов. — Мы обязательно отметим в своей газете вашу принципиальную позицию.
— Не сомневаюсь. Всего хорошего, — сказал на прощание Тетеринцев. Положив трубку, он победоносно хмыкнул.
— Главный редактор Николай Николаевич Глебов. Прошу любить и жаловать! — провозгласил он. — Наивный дурачок, которого нужно заставить замолчать, — сказал он, глядя на Бондаренко. — Учти, этот тип все про тебя разнюхал, а мне не нужно, чтобы в их газетенке появилась статья о тебе и твоем руководителе. Вы узнали, в какой больнице лежит Кокшенов?
— Узнали, — кивнул Бондаренко.
— Отправляйтесь к нему. Вытрясите из этой пьяни все, что он знает. И главное — куда он дел магнитофон. Возьми Василия, журналист знает его в лицо как моего парламентского помощника. Ему он быстрее расскажет все, чем вам.
Если, конечно, помнит, кто его измордовал.
— Ясно, — кивнул Бондаренко.
— И найдите, наконец, эту журналистку, — приказал Тетеринцев, — нужно кончать с этим делом. Из-за разгильдяйства Малявко, не проверившего кабинет, мы теперь сидим в полном дерьме.
— Все сделаем, — сказал Бондаренко, — в чистом виде сделаем.
— Вчера уж сделали, — напомнил Тетеринцев. — Еще вот что. Не стоит с Главным разбираться вашими методами. Шум большой будет. Придумайте что-нибудь поизящнее. И как можно быстрее, пока он не отправил статью в набор. Сам понимаешь, если выйдет эта статья, я от тебя тут же откажусь. Мне помощничек с уголовным прошлым не нужен, — издевательски закончил Тетеринцев.
Бондаренко угрюмо кивнул и молча вышел, оставив хозяина в глубокой задумчивости. Взяв чистый лист бумаги, он размашисто написал на нем три фамилии — Глебов, Кокшенов и Кривцова и поставил у каждой фамилии жирный вопросительный знак.
На следующий день Дронго приехал в редакцию после полудня, когда основная масса журналистов уже находилась на рабочих местах. Его уже узнавали. Точкин приветливо поздоровался, Виола только кивнула головой, а Корытин, крепко пожав руку, увел в свой кабинет.
— Вчера вечером после вашего ухода звонил следователь, — сообщил он, понизив голос. — Кажется, у нас кто-то успешно стучит в органы. Следователя Бозина интересовало, откуда приехал никому неизвестный журналист и почему он расспрашивает всех про Звонарева.
— Откуда он узнал, что я расспрашиваю про Звонарева?
— Сорокин дал указание редакторам отделов, чтобы те помогали итальянскому журналисту в подготовке материала. Те, очевидно, поставили в известность своих сотрудников…
