— Постойте, — прервал Кент шофера. — Вы же мне говорили, что в то время старик был ещё жив. Как же он проходил сквозь калитку?
Рассказчик внимательно посмотрел ему в глаза.
— Мистер Кент, единственная причина, по которой этот старый джентльмен не свел нас всех с ума за эти последние двенадцать лет, это то, что он совершенно безобиден. Он проходил сквозь калитку при жизни так же, как он делает это сейчас. И не только сквозь нее. Разница в том, что мы точно знаем, что похоронили его. Может быть, он всегда был привидением, и убивать его было совершенно бессмысленно. Все, что мы знаем, это то, что он совершенно безобиден. И этого достаточно, не так ли?
Кент кивнул в ответ, но, когда он заговорил, в его тоне была бездна сомнения:
— Надо думать, что так оно и есть. Во всяком случае, продолжайте.
Темная завеса страха в мозгу женщины немного приподнялась от сознания, что кто-то дергает её за рукав. Через минуту она поняла, что это был шофер, который говорил:
— Все в порядке, мэм. Он только странный, безобидный старик. Не нужно так волноваться из-за этого.
Но взять себя в руки её заставили не слова шофера, а мальчик, сидевший рядом с ней в машине. Он презрительно прокомментировал:
— Вот это да, ма! Ты уж слишком разволновалась. Я видел точно такой же трюк в прошлом году в цирке, даже получше этого. Это вообще ерунда.
Женщина почувствовала себя лучше. Билл такой рассудительный, практичный мальчик, подумала она с благодарностью. И конечно, он прав. Это был всего лишь трюк и… что говорит эта дуреха? Она повторила свой вопрос вслух:
— Что ты сказала, Перл?
— Он смотрит на нас, ма, посмотри, — сказала девочка.
Женщина увидела, что старик внимательно разглядывал её поверх калитки. У него было узкое, доброе морщинистое лицо, выражавшее все возрастающий интерес. Он заговорил на удивление бодрым для человека его возраста голосом:
— Вы вернулись из города довольно рано, миссис Кармоди. это значит, что мы будем обедать раньше?
Он выдержал вежливую паузу, затем продолжил:
— Естественно, у меня нет никаких возражений. Я буду рад подчиниться любому порядку, который вам нравится.
Ей внезапно пришло в голову, что над ней смеются. Ее лицо приобрело напряженное выражение, глаза сузились, она изобразила неопределенную улыбку и попыталась осознать, что он говорит. Выразительный шепот шофера приостановил её все возрастающее замешательство.
— Простите, мэм, — торопливо говорил он, — не говорите ему, что вы его видите в первый раз. У него приступ провидения. Он уже несколько месяцев ведет себя так, как если бы вы уже давно жили здесь, и если вы начнете возражать, он только запутается. Незадолго до смерти миссис Уайнрайт он начал называть её вашим именем. Он просто чудаковатый старик.
