Мой сотрудник Азимжон очень заинтересовался девушкой. Они подолгу беседовали, а потом трижды Севинч даже ходила к нему на свидание. Но когда однажды Азимжон завел речь о свадьбе, Севинч перевела разговор на другую тему…
На днях в комнату вошел печальный Азимжон и, горестно вздохнув, тихо сказал:
— Севинч сошла с ума. И уехала в родной кишлак.
— Не может быть! — всполошилась я. — Как же так? Вы ее видели перед отъездом?
— Видел, пытался говорить — она меня совершенно не узнает. Замира-апа, немного помолчав, задумчиво обратился ко мне Азимжон, — я случайно познакомился с подругой Севинч. Она знает, как доехать до кишлака Севинч. Может, поедем вместе?..
Предложение застало меня врасплох. Честно говоря, времени на поездку у меня не было: требовалось мое участие в мушоире[2] на телевидении. А в издательстве меня ждала корректура моей последней книги. Но совесть не позволила мне отклонить предложение Азимжона.
«Разве не достигла ты признания благодаря Севинч? — напоминала совесть. — Ведь не повстречай ты ее, и столь значительных перемен в твоей судьбе никогда бы не произошло… Ты поэтесса. Твое имя у всех на устах. За какой-то год ты стала известна всей республике. А благодаря кому?..»
Больше я не раздумывала.
— Что если мы поедем завтра? — спросила я у Азимжона, отметив про себя, как покраснели от бессонной ночи его измученные глаза.
— Мамура, ее подруга, говорит, что завтра Севинч увезут, чтобы показать знаменитому табибу.[3] Мне кажется, лучше навестить ее до этого.
— Вот как! Тогда после обеда к ней и поедем, сказала я и почувствовала облегчение.
Как говорят в народе, язык до Мекки доведет. Так и мы, расспрашивая встречных, в конце концов, добрались до дома Севинч.
Мать девушки встретила нас несколько холодно, зато отец принял нас как самых дорогих гостей и сразу пригласил за дастархан.[4] Но мы не думали о еде, все наши помыслы занимала Севинч.
— Как себя чувствует Севинч? — спросила я, обращаясь к матери девушки.
Эта невысокая полноватая женщина цветом волос и веснушками на лице очень напоминала мне Севинч, только взгляд ее усталых глаз был холодный и неприветливый.
— Слава богу, уже лучше, — неспешно ответила она. — А то ведь головные боли совсем ее замучили. Завтра за ней приедет тетка из Андижана. Дай-то бог, чтоб ее там вылечили… А откуда вы знаете мою дочь?
— Я — Замира, можно сказать, названная сестра вашей дочери. Севинч частенько бывала у меня и даже оставалась ночевать…
