И замерла, ожидая, когда же меня выгонят за подобную наглость.
— Научить махать, говоришь? — хитро протянул пожилой мужчина, словно не замечая моего волнения. — А хныкать не будешь?
— Нет! — я оскорблено посмотрела на собеседника. — Я уже взрослая! — и совершенно по-детски вскинула подбородок. — Ну, раз взрослая, значит, научу, — слегка насмешливо сказал он, явно развеселившись от моей запальчивости. — А стараться будешь?
— Я буду очень стараться!!! — выпалила на одном дыхании.
От распирающей меня радости я была готова пообещать ему хоть луну с неба! И все звёзды в придачу.
— Будем заниматься поздно вечером. Только условие: чтобы твой отец не узнал — ему это не понравится, — охранник едва заметно помрачнел, и тут же, стрельнув глазами в мою сторону, добавил. — Не станешь слушаться меня во всём, касающемся учёбы — передумаю и прекращу тренировки. Согласна?
— Согласна, — эхом повторила я, стараясь сдержать радостный вопль — хотелось выглядеть перед будущим учителем максимально взрослой и собранной. Можно сказать, что почти безуспешно стараясь.
— Ну, бегите, Руфина. Жду вас завтра, тогда и приступим.
Сказать, что мне было сложно — наверное, ничего не сказать. Я наивно полагала, что мне сразу вложат в руки меч, и я каким-то чудесным образом научусь им владеть. Угу, размечталась. Дело в том, что первые несколько месяцев мне ни разу не разрешили даже этот пресловутый меч подержать. И активно занялись моей весьма плачевной физической формой. Я бегала, прыгала, отжималась, пыталась сесть на шпагат и выполняла множество других упражнений. Получалось плохо, но, как говорится, «назвался груздем — лезь в кузов». Поэтому всё свободное время пришлось посвятить тренировкам. Ни одного стона или жалобы не прозвучало с моей стороны, во многом этому способствовала взыгравшая гордость.
Я росла замкнутым, довольно мрачным ребёнком и училась прятать свои эмоции. Смерть матери заставила меня быстро повзрослеть и осознать собственное одиночество. После внезапного появления отца я не позволила себе расслабиться. А, наоборот, стала более подозрительной и закрытой. Я практически сразу поняла, что этот этап моей жизни закончится и нужно быть готовой ко всему. С отцом встречалась очень редко, чему способствовали приличные размеры дома: два этажа со множеством комнат и подсобными помещениями, а также обширный участок земли, значительную часть которого занимал лес. Я редко покидала дом, впрочем, сама ни капельки не жалея об этом. Книги, представленные в большом количестве в отцовской библиотеке, интересовали меня не меньше занятий с Мастером Ли, оказавшимся уроженцем Японии. Я мало общалась с немногочисленной обслугой дома, которая относилась ко мне достаточно прохладно.
