— Это заразно? — встревожилась призракша. — Твоей стране грозит эпидемия? В смысле — моровое поветрие?
— Это не моровое поветрие. В Вариге их вообще не бывает. А дацера… Никто не знает, откуда она берётся. Нередко бывает так, что в семье из десяти человек заболевают только двое или трое. Остальные здоровы. Тогда как зараза морового поветрия выкосила бы всех без исключения. Священники говорят, что дацера — искупление за грехи, но это ложь. Болезнь одинаково губит и невинных дев, и закостенелых в разнообразных грехах преступников.
— А дети дацерой не болеют? — спросила призракша.
— Моложе тринадцати лет — никогда. Дацера способна коснуться только тех, в ком уже начал говорить голос плоти.
— И заодно наросли те участки головного мозга, которых до этого времени просто-напросто не было. Мозг окончательно созревает только к двадцати пяти годам, Льехх. Именно поэтому у детей черепно-мозговые травмы лечатся хотя и тяжело, но всё же легче, чем у подростков, не говоря уже о взрослых. Зато с моровыми поветриями наоборот — чем меньше ребёнок, тем слабее у него сопротивляемость заразе.
— Во имя Чёрной Бездны, Мьярна! Такое объяснение мне и в голову не приходило.
— Вполне естественно, ты же король, а не лекарь.
— А ты лекарь? — уточнил Льехх.
— Да. Причём именно такой, который лечит черепно-мозговые травмы у детей.
— А взрослых лечить ты разве не можешь?
— Ну… Не хотелось бы, если честно. Я ведь говорю — у взрослых мозг уже иной. Но если никакого другого лекаря под рукой не окажется, можно использовать и меня. Только дацеру я вылечить не смогу.
— Почему ты так в этом уверена?
— Льехх, мало того, что я воспринимаю ваш мир опосредованно, через чужое тело, а потому во многом искажённо, так я ещё и вашей фармакологии не знаю. Или ты придумал способ переправить сюда наши лекарства?
— Понятно, — ответил Льехх. — Постой… Но ведь второй приступ дацеры наступает через два-три дня после первого. И тогда он окончательно убивает тело.
— А я и не говорила, что пришла в Поднебесный мир навсегда. Я с самого начала сказала, что взяла это тело напрокат. Совсем ненадолго. Как раз на два-три дня.
— Нет, — твёрдо сказал Льехх. — Не верю. Если ты действительно чужачка, то откуда знаешь наш язык?
— От девушки, в теле которой оказалась. Кое-какие её знания уцелели. Грамота, география, обзор последних цен на местных рынках. Всё. Впрочем, нет, не всё… Я знаю, как проводить богослужения и выбирать среди пятилетних девочек носительниц ольма. Как и зачем проводить церемонию Жертвоприношения тоже знаю. Хотя вот об этом я предпочла бы никогда не знать.
