Но больше всего ее поразили тысячи бабочек, поднимающихся в небо бесконечным потоком. Майри никогда прежде не видела такого буйства красок. Увидев ее изумление, Брандт ухмыльнулся.
– Чего ты ждешь, женщина? Раздевайся.
Она не пошевелилась, и он поднял бровь.
– Ты ведь надела купальник, не так ли?
– Да, конечно.
– Жаль.
Майри подавила смешок, но ее веселье продолжалось недолго. Ее захлестнула волна желания, которое она больше не могла скрывать ни от себя, ни от Брандта. Она хотела его. Их взгляды встретились, и в глазах любимого Майри прочла столь же сильное желание.
Раздевшись, Брандт; взял ее за руку и повел к воде. У него была широкая сильная ладонь, которая больше подошла бы рабочему, чем аристократу.
Следующий час пришел как во сне. Смеясь и крича, они плескались в воде, а затем, обессилев, взобрались на плоскую скалу рядом с водопадом. Легкий ветерок приятно обдавал кожу. Майри сидела по-турецки на скале и расчёсывала пальцами волосы.
К ее удивлению, Брандт начал ей помогать распутывать непослушные пряди.
– Я бы хотела, чтобы это мгновение длилось вечно, – сказала она, любуясь пестрой стаей бабочек у них над головой. – Водопад. Цветы. Бабочки… – Она немного помедлила. – А ты?
– Я обнаружил, что, как бы я того ни хотел, ничто не может длиться вечно.
– Ты говоришь прямо как твой дедушка.
Брандт пожал плечами.
– Это неудивительно, учитывая, что он меня воспитал.
– Я помню, у него на каждый случай была поговорка, – улыбнулась Майри. – Увидев его впервые, я испугалась – так сурово он выглядел.
– Надо же, а я думал, ты никого не боишься, – поддразнил ее Брандт.
– Мне тогда было всего семь лет. Моя мать только что вышла замуж за короля Стефана, и я чувствовала себя не в своей тарелке. Затем на одном из королевских приемов я столкнулась с этим высоким сердитым мужчиной. Человеком, который больше походил на короля, чем мой отчим. Как ты думаешь, что я тогда почувствовала?
Брандт поднял бровь.
– Полагаю, твой страх продлился недолго.
– Ты прав. Я перестала его бояться, когда поняла, что за суровым обликом скрывается любящее сердце. – Она нежно улыбнулась. – Твой дедушка был очень добр ко мне. Он обращался со мной как с настоящей принцессой. Я терпеливо выслушивала его нравоучения, хотя порой они бывали очень скучными.
– И какую же из своих проповедей он прочитал тебе первой?
– Я прекрасно ее помню.
У Майри на глаза навернулись слезы.
– Настоящим гражданином страны является не тот, кто в ней родился, а тот, кто ее любит.
