— Отчего же не взяться? Возьмусь!
Когда Шэн Чжи вышел от командира, вид у неба был невеселый. Оно посерело от сплошной облачности. Вдали широкой темно-синей полосой бесшумно низвергался дождь.
“Дождь… Это хорошо, что дождь…” — подумал Шэн Чжи.
***
Неподалеку от железнодорожной насыпи сиротливо ржавел вросший в землю остов перевернутого думпкара. Шэн Чжи осторожно подполз к нему и раздвинул бурьян. Вдали белела высокая мачта семафора.
Быстро смеркалось, но до полных сумерек было еще не менее часа. Шэн Чжи с минуту оглядывал местность вдоль железнодорожного полотна, потом — то ползком, то короткими перебежками — двинулся в обратную дорогу: через заросли гаоляна к глубокой лощине, зажатой между двумя сопками, густо покрытыми мелким коричневым дубняком. Там его ждал товарищ Сун, а с ним — еще двое партизан.
До укромной лощины Шэн добрался, когда уже совершенно стемнело.
— Подойти к семафору труда не составит. Охраны нет, — отдышавшись, доложил Шэн командиру.
— Слышали? — спросил вполголоса командир у своих подручных. Потом вытащил из вещевого мешка ракетницу и протянул ее Шэну. — Пойдешь вдоль железной дороги в сторону Муданьцзяна. Заляжешь возле насыпи, километрах в пяти. Будешь ждать бронепоезд…
— Понятно.
— Если пройдет пассажирский или какой-нибудь товарняк, не обращай внимания. А когда появится бронепоезд, подашь нам сигнал — выпустишь в воздух ракету. После этого не мешкая возвращайся в лагерь.
— Только и всего? — удивился Шэн.
— На этот раз твое задание ограничится только этим, — ответил товарищ Сун и поочередно глянул на каждого из двух своих спутников: — Вы пойдете со мной.
Товарищ Сун достал из мешка три магнитные мины и осветил одну из них электрическим фонариком. Партизаны придвинулись к командиру.
— Помните, что каждый из вас должен делать? — прошептал товарищ Сун и напомнил: — Взрыватели ввинтим, котла взлетит сигнальная ракета.
Было ветрено и очень темно. Товарищ Сун лежал в десятке шагов от железнодорожного полотна, за кустом, мокрым после недавнего дождя. Чуть неподалеку на фоне ночного неба вырисовывался силуэт семафора. Слева и справа, метрах в пятидесяти от командира, затаились два его помощника. Они ничем не выдавали своего присутствия, и ухо Суна не улавливало ни единого постороннего звука. Время от времени Сун па мгновение крепко сжимал веки, чтобы лучше видеть его тьме. Сун и его товарищи ждали сигнальной ракеты.
Около полуночи Сун услышал далекий гудок паровоза и характерный гул идущего поезда. Сигнала не было. Заскрежетал, открываясь, семафор. Мимо, не замедляя хода, прогромыхал пассажирский. Минуту спустя вдоль линии прошли двое — путевой обходчик и солдат из железнодорожной охраны. Потом прошел еще один состав.
