Тот человек представлял собой такой ресурс, такую ценность, что ради его сохранения все незападные цивилизации скинулись бы, чтобы поддержать Россию как уникальное на Земле "месторождение" этого культурно-исторического типа. Китай, Индия, арабский мир — все понимали, что этот тип человека всем им необходим, чтобы сдержать напор "золотого миллиарда", не дать сорваться в необратимое нарастание системного кризиса.
Сейчас маховик раскручивается уже независимо от наших усилий. Тяжело видеть бессилие страны, превратившейся, по образному выражению Александра Андреевича, в большой черкизовский рынок, где "за дешевку продается Россия", где в народной душе выжигается стремление к духовному совершенству и культурным сокровищам и происходит ее наполнение "неутолимым потреблением и свирепым стяжательством". Фамилия и словарный запас директора рынка в таких обстоятельствах практически не играют роли. Нужны принципиально новые люди, не зараженные бациллами "эдиповой элиты", которые сумеют на месте "черкизовских рынков" построить космодромы.
Александр ПРОХАНОВ.
Благодарю коллег за оригинальные высказывания на столь деликатную тему, как русское двоевластие. Каждый из нас, стараясь быть объективным, тем не менее, внес в суждения свою страсть, свой индивидуальный опыт, свои предпочтения. И тем самым, пусть в малой степени, но повлиял на сам исторический процесс. Моя практика писателя подсказывает мне, что такое влияние может быть весьма существенным и даже определяющим. Так, много лет назад, работая над романом об атомной станции, я заложил в сюжет аварию на АЭС. Через месяц случился Чернобыль, и я писал последующие сцены романа уже с натуры, участвуя в ликвидации катастрофы. Мой нынешний роман "Виртуоз" дает свою версию в развитии кремлевского конфликта, и я опасаюсь, как бы эта версия не начала воплощаться в жизнь. Русская история чувствительна к подобным вторжениям, и нам следовало бы перед началом обсуждения хорошо помолиться.
Арина Фролова СПАСИБО ВАМ, РУССКИЕ ЛЮДИ!
В середине мая в одной из больниц Газы в мучительных спазмах умер восьмилетний мальчик. В январе он был, казалось, только слегка, по касательной, ранен осколком израильской фосфорной бомбы. Врачи пытались сделать всё, что могли. Но могли они не очень много. Нужны были особые препараты. А их не было. Из-за блокады. Сегодня в больницах Газы в достаточном количестве есть лишь 9 наименований самых простейших медикаментов. Маленький Фахд хорошо рисовал, и может быть, стал бы знаменитым художником. Вместо этого скорбный список увеличился еще на одну жертву: 428 палестинских детей, убитых Израилем в этом году, никогда уже больше не увидят рассвета солнца.
