Кое-кто из девушек, присоединившихся к бурным овациям, плакал, а юная Джуди вскарабкалась на сцену, чтобы обнять Аарона и зарыться лицом в его пропотевшую рубашку.
В ушах у Фила Дрейка, возвращавшегося домой, еще звучала вечеринка, и он был почти готов снова поверить в то, что в мире все-таки есть смысл, и знал, что по крайней мере сегодня он будет спать, как ребенок.
Вечером в гостиной, в уютном кресле под яркой лампой, с корзинкой для шитья на коленях, Рейчел казалась воплощением всем довольной молодой женушки, когда со второго этажа спустился Фил.
— Эван что, ушел? — спросил он. — Куда это?
— Я не знаю. — Она откусила нитку, прежде чем дать более обстоятельный ответ. — Я не знаю, потому что не спрашивала. Видишь ли, даже в браке один человек не может контролировать каждый шаг другого. Все мы имеем право на какую-то личную жизнь, ты не находишь?
— Ну да, конечно, — поспешил с ней согласиться Фил. — Я вовсе не имел в виду, что… ну да, разумеется. Кто спорит.
Тут из кухни вышла их мать и, бессознательным жестом поправив прическу, спросила:
— А что, дорогая, Эван ушел? Куда это он?
Несмотря на отдельные задержки из-за светофоров, Эван пересек остров, это широкое ровное пространство, с отличным временем. Немного не доехав до пересечения с шоссе № 12, он остановился, чтобы сделать контрольный звонок из телефонной будки.
— Ты не сочтешь это «превращением в привычку», — спросил он Мэри, — если я к тебе приеду сегодня вечером?
— Не скажу, что у меня было так уж много мужчин, — рассуждала Мэри спустя пару часов, когда они лежали, расслабленные, в ее постели, — но и не то чтобы мало.
Она лежала на спине, едва прикрыв простынкой соски и, кажется, не догадываясь, каких душевных терзаний это стоило Эвану, который уже успел пожалеть о том, что завел разговор на эту тему.
— И отставку им я давала чаще, чем они мне, — продолжала она. — А замуж выйти я могла разве что за молодого адвоката; я работала у него в офисе сразу после окончания колледжа. Мы с ним встречались около года, и все казалось замечательным, пока в один прекрасный день, после своей поездки в Канзас-Сити, он не сказал мне, что влюбился в стюардессу. Ты будешь смеяться, но я просто не поверила, решила, что это он так шутит, но он не шутил; пришлось срочно уволиться и ухватиться за первую попавшуюся работу, какая-то занюханная аптечная сеть в Хемпстеде, но там, к счастью, я задержалась всего на несколько месяцев, потому что устроилась в «Бейли». Теперь тебе про меня практически все известно.
