- Мои. - Мельников выдержал его взгляд.
- Видишь! А ты меня допускаешь преподавать, калечить юные души… Я, брат, не знал, куда прятаться от твоего благородного гнева, житья не было, - горько сказал Николай Борисович и продолжал серьезно, искренне: - Но я тебя всегда уважал и уважаю… Только любить тебя - трудно… Извини за прямоту. Да и сам ты мало ведь кого любил, а? Ты честность свою любил, холил ее, пылинки с нее сдувал…- как-то грустно закончил он.
- Ладно, не люби меня, но дай отпуск, - гнул свое Мельников.
- Не дам, - жестко отрезал директор. - На тахте - оно спокойней, конечно… И честность - под подушку, чтоб не запылилась!
- Про тахту - глупо: у меня бессонница. А что касается честности - да, она гигиены требует, ничего странного. Как зубы, скажем. Иначе - разрушается помаленьку и болит, ноет… Не ощущал?
- Что? Зубы-то? - запутался Николай Борисович. - Да нет, уже нет… Могу дать хорошего протезиста - надо?
- Ты подменил тему, Коля, - засмеялся Мельников. - Сплутовал!
- Слушай, отстань! Седой мужик, пора понимать: твоими принципами не пообедаешь, не поправишь здоровья, не согреешься…-
- Конечно. Это тебе - не шашлык, не витамин B-12, не грелка…
Мельников прошелся по кабинету, взял с полки какое-то пособие, полистал.
- Ты никогда не размышлял о великой роли бумаги?
- Бумаги?
- Да! Надо отдать ей должное: все выдерживает! Можно написать на ней: "На холмах Грузии лежит ночная мгла…", а можно - кляузу на соседа… Можно взять мою диссертацию, изъять один факт (один из ключевых, правда), изменить одну трактовочку - и действительно окажется, что для нее "самое время"! Да ведь противно… Души-то у нас не бумажные, Коля! И уж во всяком случае, у ребят не должны они стать бумажными! - грохотал Мельников. - Вот учебник этого года! Этого!…
Николай Борисович поднял на него унылые глаза:
- Да чего ты петушишься? Кто с тобой спорит?
- Никто. Все согласны. Благодать!…
* * *
Светлана Михайловна сидела в учительской одна, как всегда склонившись над ученическими работами. Тихо вошла Наташа, сунула классный журнал в отведенную ему щель фанерного шкафчика и присела на стул. Внимательно посмотрела на нее Светлана Михайловна. И сказала:
- Хочешь посмотреть, как меня сегодня порадовали? - Она перебросила на край стола листки сочинения… Наташа прочитала и не смогла удержать восхищенной улыбки:
- Интересно!
- Еще бы, - с печальной язвительностью кивнула Светлана Михайловна: она ждала такой реакции. - Куда уж интересней: душевный стриптиз!
