А еще через год знакомый, приехавший из США, из Бостона, сообщил, что встретил там Катю.
- Позволь… ту Катю? Но как ты ее узнал спустя столько лет?!
- Она, конечно, дама, но лицо-то запоминающееся, глаз таких не спутаешь… Пятый год владеет в Бостоне небольшим парикмахерским салоном. Замужем. За эмигрантом из Польши во втором поколении, у него тоже дело - рекламное агентство, кажется… У них дочь. Точнее - у нее. Поскольку уже из России Катя явилась в Штаты с маленькой девочкой, теперь - двадцатилетней красавицей.
- Погоди… А она не спрашивала о… вы не вспоминали…
- Кого мы только не вспоминали! Даже Николая Лубяко из Макеевки! Ты сам, небось, такого персонажа не припомнишь! Но главное, - мой знакомый переменил тон, - главное, как она меня встретила. Будто я что-то значил в ее жизни! Причем - недавно! Глаза такие лучистые стали - я и у своих баб редко видел такие! Редко поводы им давал, скажешь? Может, и так. Для таких завидных излучений - может, и вовсе не давал…
Разумеется, я не мог не повернуть это к себе: "А я - часто? Даже той, с кем живу тридцать второй год?".
А летом 95-го, удалось и про Женю Огарышева узнать: он устроился в Музей изобразительных искусств имени Пушкина. Место превосходное, но должность… Смотрителем его туда взяли. "Пока смотрителем", - так выразился он сам.
Что ж, для обладателя "красного диплома" МГУ - возможно, и скудно.
Но для философа - в самый раз. Вокруг - только шедевры, классика мирового искусства, а у тебя полным-полно времени, чтобы размышлять…
Говорят, на нем была жалкая лыжная шапочка. Представить бы лучше - какими были глаза под этой шапочкой. Но тут мне не помог человек, его встретивший, он не разглядел, и теперь мы с вами вольны представить себе какие угодно глаза…
( Сейчас я, кажется, скажу - не знаю только, выручают ли скобки в подобных случаях… И какие лучше выручают - может, квадратные? Или фигурные?..
Я решаюсь сообщить то, до чего никому нет дела. Я безумно влюблен был! В нее, в героиню, в Катю Батистову.
Чеховский совет коллегам "будьте холодны" нарушался в такой чудовищной степени, которая вообще не дает права писать! Так что писалось это позднее, когда удалось поостыть и частично освободиться. Но кто объяснит мне: отчего меня так лихорадило тогда? Что именно разглядел я в ней - голодными, пьяными, счастливыми и совершенно слепыми глазами?
