…Когда их губы и языки стали вполне черными, Катя сказала почти возмущенно:
- Жень, а что это вы "выкаем" всю дорогу. Прямо как деревенские… Давай на "ты"?
- Давай… - улыбнулся он, с известным усилием отрубая кончик "те".
- Вот молодец. А теперь я тебе скажу свою мечту. Куда я на самом деле хочу… Только отвернись, а то я стесняюсь…
На "престижном" 8-м этаже была гостиная с лоджией, где преферансисты могли совмещать свою страсть со свежим воздухом.
Жене повезло: он заглянул туда в те минуты, когда седовласый актер расписывал новую "пульку" на двойном листке, а остальные практически бездельничали, так что Ксеню можно было отозвать. Он поманил ее, она извинилась перед соратниками и вышла к нему.
- Я вся внимание. - Замятина рассматривала внука на самом деле сверхвнимательно. - Ты ел чернику?
Вместо ответа он достал носовой платок, но бабка запротестовала:
- Не трать платка на это - не отстирается потом. Пойди лучше вымой рот.
- Ладно, потом. Ксенечка, у меня просьбе к тебе. Нетипичная: я никогда не лез по таким вопросам…
Но она перебила.
- Все, можешь не говорить. Поняла и не нахожу ничего странного. Не все же лесной ягодкой питаться! Твою ученицу нужно повести в ресторан - так? - она уже потянулась к ридикюлю.
- Да ничего подобного! Ксеня, милая, выбрось из головы эти расхожие курортные штампы, они не могут иметь ко мне отношения!
- Да? И к ней тоже?
- И к ней тоже! - почти гневно повторил Женя. - Сядь на минуту.
Уже в некоторой тревоге Ксения Львовна опустилась на край дивана.
- Ксеня, она с детства мечтает о сцене. Ты должна посмотреть ее…
Какие-то секунды бабушка сидела нагнувшись, сдавив двумя пальцами переносицу и странно посмеиваясь.
- Действительно… случай небывалый… редчайший просто! А я - со своими вульгарными штампами! Прости… О ком речь-то? О дочери этой нашей Тамары, дежурной администраторши?
- Допустим. А что тут такого забавного?
- Ксенечка Львовна, труба зовет! - поторопил ее с лоджии хорошо поставленный бархатистый голос.
- Иду-иду! Женька, не гляди на меня так, я не палач периферийных дарований, я - наоборот… Приводи, конечно.
- С чем? С этой вашей триадой: проза - басня - стихотворение?
- Мне все равно: "Муха-Цокотуха" в этом случае не хуже "Фауста", - беспечно отмахнулась Замятина и ушла к своим партнерам. Во время раздачи карт она глядела через стекло в гостиную туда, где только что стоял ее внук и где его уже не было. Взгляд ее выражал не юмор, не насмешку, а почему-то сострадание…
