На папином лице - веселый преувеличенный испуг.
- Ну, ты даешь! Нельзя ли пораньше? Ромео - уж на что дитя, но ему было пятнадцать, кажется…
Леня обозлился.
- Не буду рассказывать!
- Ну, прости, я слушаю очень серьезно.
- А этот человек, он считает меня… ну… за шмокодявку.
- За кого? Не знаю такого слова.
- Какая разница, понимаешь ведь! В общем, никак он не относился ко мне… До субботы.
- А в субботу?
- Не перебивай! Я придумал одну вещь, такую, чтобы он стал на меня… ну…внимание обращать. И чтобы всем стало интересно! Понимаешь? Например, был я пешка, а сделал ход, как тура!
- Как ладья.
- Ну, ладья. А он меня стал ненавидеть! И он и все. Весь класс.
- Неужто? Какой же ты сделал ход, интересно?
- Теперь это не важно. Только в школу я больше ходить не буду…
- Видишь ли… ситуация еще не вполне для меня ясная, но неприятная, что и говорить. Ты же сам сказал, что нарушил правила игры, а люди этого не прощают, мой мальчик. Надо быть ладьей, чтобы ходить, как ладья! Иными словами - быть личностью! Понимаешь?
- Как это… личностью?
- Ну, об этом написаны тысячи томов! Это, брат, главный вопрос жизни! Дай бог тебе хоть в мои годы узнать на него ответ… А применительно к твоему возрасту это несколько проще: тебе, суслик, надо учиться… Извини за банальность. Учиться, да! А не морочить голову ни себе, ни этой девчонке. Она же еще в куклы играет, я думаю…
- Кто? - Леня даже остановился.
- Ну та, которая тебя отбрила…
- Это не девчонка. Я сказал: "один человек", а девчонку ты сам изобрел… - Леня прерывисто вздохнул. - Это Андрей Коробов.
- Парень?! Не понял, брат, извини. Ну, в таком случае, дело вообще не стоит выеденного яйца. Уверяю тебя! Всерьез человек зависит от женщин и от начальства. Он у вас кто - староста или пионерский вождь?
- Нет.
- Вот видишь! Хорошо учится?
- Без троек, кажется. А при чем здесь отметки?
- Очень даже при чем. Он без троек, а ты навались так, чтобы и четверок не было. Вот и утрешь ему нос!
- И тогда я буду личность, да? - зло рассмеялся Леня. - Это про такую фигню тыщи томов написали?
Отец хотел отшутиться, но поперхнулся. Мальчик шел рядом с ним, но был очень далеко. Это случается редко: на детском лице вдруг прочерчивается взрослое - видишь, каким станет человек через много лет. Леня казался сейчас старше отца; подняв голову и засунув руки глубоко в карманы, он шел сам по себе. Разговор был окончен.
- Суслик, - неуверенно сказал отец. - Ленька… ты что?
- Ничего. - Леня приготовился свернуть в переулок. - Спасибо, ты иди, тебя гости ждут.
