Из парадного выходит бабушка, в пальто и в платке, с сумкой. На ногах - тупоносые боты с пряжками.
- Ты куда? - спрашивает Андрей.
- На междугородную схожу… Давно Дмитрию не звонила, в Куйбышев.
- Слушай, ба… - Андрей глядит мимо бабкиных глаз. - Ты знаешь, не обращай на них внимания. На мать, на все разговоры эти. А то взяла и махнула бы к дяде Диме. Чем плохо? Там Волга…
- Надоела я тебе, - по-своему поняла бабка.
- Вот голова! Наоборот! А потом и я бы к тебе смотался, или давай вместе…
- Это как же? От живых родителей? От школы? - испугалась бабушка.
- Школы везде есть, - успокоил ее внук.
- А отец с матерью? Они у тебя одни! Грех, Андрюша…
- Это ты у меня одна…
Он не выдержал паникующего взгляда бабушки, тяжкой серьезности всего разговора и побежал что есть духу. Искажено его симпатичное лицо, горло ему что-то сдавливает, и он сам не поймет: что это, почему, откуда?…
В глубине двора появляется Курочкин - не то расстроенный, не то заспанный. Увидев Андрея, он, делая от радости нелепые подскоки, кидается ему навстречу:
- Андрюх! Где ты был? Мы тебя искали… И по телефону и везде!
- Зачем? - Андрей идет своей дорогой, не удостаивая его даже взглядом.
- Ну, вообще… Пойти куда-нибудь можно, воскресенье все-таки.
- Вот и хромайте.
- Слушай, а Пушкарь-то? - Курочкин трусит рядом, заглядывает в неумолимые Андрюшины глаза. - Отмочил, а? Это ж надо - так все наврать!
- Как это - наврать? - останавливается Коробов.
- А ты не знаешь?! Нет,ты правда не знаешь ничего? Это американское письмо он сам себе написал! Его Числитель расколол - он вспомнил книжку, из которой Пушкарь все эти имена cтырил! Потеха, да?
Лицо Андрюши светлеет, розовеет, и вновь расцветает его ясная неотразимая улыбка:
- Я ж говорил! Эх вы, ишаки!
И он прибавляет ходу.
- Андрюш, а мне можно с тобой? - томится Курочкин.
- Тебе? Со мной? - таким тоном спрашивает Андрей, что тот сразу теряется, отстает и смотрит вслед, распустив толстые губы.
Вернувшись во двор, Курочкин запустил камнем в кошку. Просто так, ни за что. Вероятно, он представил себе, что это не кошка, а Пушкарев.
А Леня Пушкарев не утонул, не застрелился, даже не заболел, и под его ногами не разверзлась земля…
Он идет по улице сосредоточенный и темноликий. Не заглядывается ни на какие машины или витрины. Руки глубоко в карманах, воротник пальтишка поднят, глаза сощурены.
Леня подходит к новому пятиэтажному дому, входит в парадное. Поднимается по лестнице - медленно, как-то не по возрасту затрудненно.
