В последние годы престарелый Ковальчук, опасаясь за свою жизнь, переезжает из одной страны в другую, но его отовсюду регулярно высылают. Не так давно его с позором выдворили из Англии, где он проживал по подложным документам.
Должен отметить, что собственно украинские власти не выказывают особого рвения в „деле Ковальчука“ — в отличие от различных общественных организаций и групп „охотников за нацистами“. Похоже, что в Киеве (не говоря уже о Львове) многие облегченно вздохнули бы при известии о его кончине — отпала бы необходимость судебного процесса, не говоря уже о лишнем напоминании, что отнюдь не только немецко-фашистские захватчики причастны к Холокосту и всем преступлениям против человечества.
Но все это — общеизвестная информация, которую легко почерпнуть в Киевской прессе. Теперь перейду собственно к встрече с Чернявским. Поначалу Борис Никифорович принял меня довольно настороженно, однако потом разговорился и даже показал кое-что из своих „краеведческих“ экспонатов. В свое время, будучи учителем истории и руководя кружком юных краеведов, он вместе с ребятами разыскивал солдатские могилы, устанавливал имена погибших и даже пытался найти их родственников. Однако, наряду с воинскими захоронениями, Чернявскому нередко попадались и братские могилы совсем другого рода — в них аккуратно, штабелями лежали останки людей явно цивильных, в том числе женщин и детей. Естественно, Борис Никифорович не мог не вести поисков и по этому направлению, ему даже удалось выяснить личность нескольких погибших. А следом за этим неизбежным становился вопрос и о палачах. Борис Никифорович уже тогда, в 60-ые годы, понимал, что в своих поисках несколько вышел за рамки дозволенного, и предпринял некоторые меры предосторожности — в частности, вел переписку на эту тему, используя адреса друзей и знакомых. Кстати, он не без гордости сообщил мне, что его материалы использовал писатель Рыбаков в „Тяжелом песке“, и даже показал книгу с дарственной надписью.
Когда я спросил Чернявского о вашем земляке докторе Матвееве, то он сразу вспомнил, что обменивался с ним письмами примерно в 1969-70 годах, и тот даже пару раз приезжал к нему, когда гостил у своих родных в местечке или городке Черные Камни в 30 километрах от Р***. Матвеев, по словам Бориса Никифоровича, интересовался событиями во время оккупации в Черных Камнях, и Чернявский сообщил ему кое-какие сведения, в том числе и о Кондрате Ковальчуке, оставившем там особо кровавый след.
