Селифан горестно прокашлялся:
— А чего тут скажешь, князь? Как свергли нашу власть, так и разбежалось воинство кто куда. Но я точно знаю — многие хоть сейчас готовы вернуться и встать за наше общее вурдалачье дело.
— Ну, тогда тебе и стяг в руки, — подхватил князь. — Даю тебе год сроку… Нет, пол-года, чтобы восстановить нашу доблестную рать у прежней готовности. Сумеешь?
— Раз надо — сделаем, — кратко, по-военному отчеканил Селифан.
— Вот это настоящий разговор, — одобрил князь Григорий. — Теперь у-третьих. Я знаю, что мой народ всегда любил меня, а усякие шалапуты его на меня науськивали. Теперь настала пора напомнить народу об его князе Григории. Но прежде, как я сам объявлюсь, надобно их подготовить, чтобы у штаны не наделали. От радости.
— Как это — подготовить? — Альберт, все время усердно заносивший слова князя на скрижали, даже оторвался от своей писанины и нечаянно посадил на листок огромную кляксу.
— А то мне вас учить, — ухмыльнулся князь Григорий. — Эй, Гробослав, не прячься с глаз моих, я тебя вижу!
— Чего тебе надобно, княже? — прогудел мрачного вида вурдалак, сидевший в самом темном углу землянки.
— Сам знаешь, чего, — со злобной усмешкой ответил князь. — Того, в чем тебе нету равных. Пусти слушок, будто жив князь Григорий и что скоро все вернется взад на круги свои. То есть своя. Ты, главное дело, не усё сразу вываливай, а постепенно. А то упрямь народу от счастья дурно сделается!
— Да уж знаем, не впервой, — пробурчал Гробослав.
— Вот и прекрасно, — подытожил князь Григорий. — Главное, что я с вами, вы со мною, а до власти четыре шага. Так что пущай народ потерпит — без меня он будет жить плохо, но недолго.
— А с тобой? — раздался чей-то голос.
— А со мной — тоже плохо, — не стал скрывать князь. — Но зато совсем недолго. Да, кстати! Есть такие дела, в которых мы, вурдалаки, не можем обойтись без человеческой помощи. Думаю, барон Альберт, ты знаешь, о ком я говорю.
— О ком я го-во-рю, — старательно записал Альберт.
— Да хватит тебе бумагу марать, — прикрикнул князь. — Скажи лучше, можешь ли привесть ко мне Анну Сергеевну?
Барон озабоченно почесал плешь:
— Попытаться можно, князь. Знаю только, что уважаемая Анна Сергеевна теперь как бы не принадлежит к нашему миру, и связаться с нею будет не так просто.
— Я не спрашиваю, так просто или не так просто, — с нетерпением перебил князь Григорий. — Я спрашиваю, возможно ли вообще?
— Думаю, что да, — не очень твердо ответил барон.
