Во второй половине XIX в. подлинно массовым изданием могла быть только газета или еженедельник. Писатели понимали, улавливали подобный характер ежедневного, еженедельного типа изданий.
Лесков, в силу особых причин, ранее других стал много работать для газеты, хорошо осознавал широту газетной аудитории по сравнению с журнальной и книжной. Уже в конце 60-х годов, включая в свою статью о романе Л. Толстого «Война и мир» подробное изложение отдельных эпизодов, Лесков замечает по поводу пересказа и цитации отрывков: «Мы смело надеемся доставить много интереса всем нашим читателям, которые не устели еще сами прочесть пятого тома «Войны и мира», я таких должно быть немало по всем углам и захолустьям русского царства, куда заходит наша газе-га и куда дорогой роман графа Толстого... попадет, вероятно, еще весьма не скоро» (Лесков П. С. Соч., т. 10, с. 102.).
Г. Успенский в 1876 г. в письме О. К. Нотовичу проводит ту же мысль - «единственное средство бедному, малообразованному читателю узнать, что делается на белом свете - газета, дешевое периодическое издание» (Успенский Г. И. Соч., т. 9, с. 289.).
Не изменилось это положение и позднее.
И Лесков и Чехов должны были в 80 - 90-е годы считаться с тем, что так называемые массовые дешевые газеты читались тысячами простолюдинов (Как писал Н. Г. Чернышевский, «народ-то есть большинство простолюдинов» (Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., т. 10, с. 506 - 507). Прежде всего это мужики и мещане. Они противопоставлены купцам, чиновникам, дворянам.). Отсюда их стремление дать в эти издания нечто полезное, нравственное, ради воспитания читателя самого низшего уровни, его чувств, мировоззрения. Делали они это достаточно сознательно, не снижая требований к себе, не меняя общей невысокой оценки роли и места подобных изданий в системе печати.
В письме Льву Толстому от 4 января 1891 г. Лесков писал по поводу публикации в «Петербургской газете» святочного рассказа: «...ждал, что похвалите за то, что отстранил в этот день приглашения литературных «чистоплюев» и пошел в «серый» листок, который читает 300 тысяч лакеев, дворников, поваров, солдат и лавочников, шпионов и гулящих девок. Как-никак, а это читали бойко и по складам и в дворницких, и в трактирах, и по дрянным местам, а может быть кому-нибудь что-нибудь доброе и запало в ум. А меня «чистоплюи» укоряли - «для чего в такое место иду» (Лесков Н. С. Соч., т. 11, с. 472.).
Здесь у Лескова нельзя не отметить налета проповедничества, желания пропагандировать в народе религиозно-нравственные идеалы, но это ни в коей мере не меняет верного взгляда на газету как более массовое, доступное народу издание, по сравнению с журналом. Причем конкретно речь идет о газете, не отличающейся ясностью своих идейных позиций.
