— Я сошёл с ума! — громко сказал Ножнин, вскочив со скамьи. — Кажется, я сошёл с ума!.. Завтра же надо идти к доктору…
Быстрыми шагами он ушёл с заброшенного стадиона — голоса больше не было.
Ночью Ножнин неожиданно крепко заснул без снотворного, утром проснулся бодрым, с ощущением голода и плотно позавтракал. Обращаться к доктору расхотелось: как он, бывший фронтовик, пойдёт и скажет, что ему мерещатся голоса?! Если из-за событий последних дней нарушилась психика, надо справляться самостоятельно.
В цехе среди привычной обстановки он окончательно успокоился. Был конец месяца, обычный аврал с оформлением сдаточных накладных. Смена его еле натягивала план, опять же из-за нерадивых снабженцев. Пришлось побегать с накладными, план натянули, но контролёрша ОТК, вредная девчонка, ни в какую не принимала последнюю партию подшипниковых обойм. Ножнин стоял у её металлического столика и уговаривал. Девчонка твердила: партия сдана через час после окончания вчерашней смены и войдёт в первое число следующего месяца.
— …У меня мало времени… У меня мало времени… Успокойтесь… — опять заговорил Женька.
— Я спокоен!— крикнул Ножкин. — Не из робких…
— Ой, вам плохо?!— испугалась контролёрша. — Такой бледный! Я быстро в медпункт…
Ножнин осмотрелся — он уже знал, что Женьки рядом нет. Рядом привычная обстановка: поцарапанный металлический столик, пахнет маслом и окалиной, на стеллажах тускло поблёскивают обоймы подшипников, а вторая смена уже подкатила к станкам поддоны с заготовками. Вон у строгального станка на пропитанном эмульсией полу лилово переливается неубранная стружка — опять парень из его смены, ленивый и безответственный, удрал, не убрав станок… Всё обычно, никакой чертовщины!
Контролёрша вернулась с дежурной медсестрой, та держала в руке мензурку с мутной жидкостью:
— Выпейте, это бром.
— Вот-вот, — затараторила контролёрша. — То заготовок нет, то автоматы стоят, а план давай… Приму вашу партию…
— Проводить вас домой? — спросила медсестра.
— Нет. Я здоров.
— …Мы встретимся в двадцать три… в двадцать три… будьте дома… — заговорил Женька, и Ножнин почувствовал, как кровь отлила от лица.
— Выпейте, — сказала медсестра, — это хорошо успокаивает!
Чтобы отвязаться, он проглотил солоноватую жидкость.
