На другую ночь дед пододел под трёхцветную куртку полушубочек и устроил наблюдательный пункт на чердаке.
Ближе к полуночи опять встал вдалеке синий столб синего пламени. Дед скатился с чердака и разбудил бабку:
— Гляди, гляди в окошко, неопознанный объект приземлился!
Бабка глянула и заворчала:
— Ополоумел от книжек-то! Объекты мерещатся, када бурильщики свои вышки на друго место переволокли…
Про себя дед тоже так решил: у буровиков имеются разные прожектора, но ради гонора немного поругал бабку за невежество.
К утру сильно потеплело, деревенская улица совсем расквасилась и появились на ней бочажки-промоины. Деду Чемпионову пришлось по-заячьи прыгать с кочки на кочку, добираясь к Нюсе. Перед универсамом растеклось целое озеро. По озеру плавали комки грязного недотаявшего снега и прошлогодние жёлтые окурки. Дед притащил из сараюшки дрова и старый ящик, намереваясь устроить из него мостки, чтобы Нюсины покупатели без риска добирались к дверям универсама. Только было он нащепал лучины для растопки, как дверь распахнулась и через порог шагнули двое. Дед глянул на них и от удивления застыл на месте. Нюся же, занимаясь накладными на товар, головы не подняла, сурово заявила:
— Открываю через час.
Эти двое во всём походили на людей — одна голова, две руки, две ноги, — но, с другой стороны, не очень походили. Снежной белизны лица вроде бы слегка светились, а туловища от шеи до пяток обтягивала чёрная блестящая кожа, как у сома, если его только-только вытащили из воды. Особенно же чудными были у них глаза-щёлки с разрезом от самой переносицы до ушей. Эти, обтянутые «соминой кожей» казались как бы голыми, а по бёдрам затянуты широкими кушаками со множеством разноцветных пуговок.
Незнакомцы прижали ладони чёрных рук к левой стороне груди и шагнули было к деду Чемпионову — он быстро спрятался за печку. Тогда они уставились своими щёлками-глазами на Нюсю. Та поспешно достала из-под прилавка дефицит — подарочный том А. С. Пушкина, тяжёлый, как кирпич, в золотых завитушках на переплёте, достала и молча отдала этим людям — не людям. Они же ухватили нарядную книгу, ещё разок прижали ладони к груди и как по команде повернулись и ушагали из универсама. Дверь за ними сама по себе захлопнулась, дед вылез из-за печки, и тут Нюся закричала:
— Двенадцать пятьдесят кто будет платить?!
— А зачем задарма отдала? — удивился дед. — Они ниче у тебя и не просили.
— Оглох?! Как ничё, когда Пушкина потребовали!
