— Что ты делаешь, Отвага? — завопил он. — Что будет с нами, когда Смерть умрёт?..
Задумалась на мгновение Отвага. А Смерть только того и ждала — бросилась наутёк.
Побежала Отвага за Смертью, а той и след простыл. Затаилась где-то костлявая до поры до времени. Поднялась Отвага сизым соколом в небо, чтобы оттуда, с высоты, всё видеть и приходить, если кому необходимо, на помощь. Страх же остался один, посидел, посидел на гробе, да и поковылял в свою лесную избушку. Гроб же и до этого времени стоит в склепе. Люди его Страховым называют.
Легенда, конечно, — выдумка тёмных, неграмотных людей. Так говорила Максимке мама. Выдумка выдумкой, а может, и правда что-либо в давние времена было. Дыма ж без огня не бывает.
У Максимки даже сердце ёкнуло, а в груди поселилась зябкая пустота, когда Данилка по дороге к Кешке сказал, что присягу они будут принимать в Страховом подземелье. Словно Кешке другого места не нашлось? Надо же такое придумать — партизанскую присягу принимать в Страховом подземелье, где стоит чёрный Страхов гроб. Один его вид может сделать человека на веки вечные заикой. А Кешка хочет, чтобы там присягу принимали.
Максимку сразу затрясло, как только они спустились в подземелье. А Данилке хоть бы что! Идёт себе в темноте да посвистывает.
Максимка сначала завидовал Данилкиному мужеству, а потом подумал: может быть, Данилка поэтому и свистит, что сам боится, а виду показать не хочет? Данилка такой! Он умеет держать себя. А разве он, Максимка, хуже? Он также переборет страх. Он, Максимка, не хуже Данилки свистеть умеет.
Максимка сложил губы трубочкой, хотел засвистеть, как вдруг где-то глубоко внизу как сто чертей заскрежетали зубами; отзвук от этого скрежета приковал Максимку к каменным сходням, а на голове сама по себе поднялась шапка. Максимка изо всей силы втянул голову в плечи, ожидая, что кто-то схватит его костлявой рукой и потянет на тот свет, в чертиное царство.
Но никто его не хватал, и Максимка отважился, открыл сначала один глаз, потом второй.
Вот чудо!..
Внизу, в неярком свете, что струился откуда-то сверху, стоял мальчишка — вылитый Лёва. Но чудо было не в том, что в подземелье стоял вылитый Лёва, — у этого Лёвы были зелёные волосы, как у молодого водяного. А у того, настоящего Лёвы, волосы от роду были чёрные, как осенняя ночь. Так кто же тогда стоял в подземелье? Или всё это почудилось?
Чтобы проверить, бредит он или нет, Максимка закрыл глаза. А когда открыл, то ни Данилки, ни привидения с зелёными волосами нигде не было, а из подземелья долетел сердитый Кешкин голос:
