Но Сильвио даже не слушал толком. Рамазотти, казалось, вызвал в нём дух противоречия.
– Я в это всё равно не верю, – заявил он. – Множество людей разбогатело на своих изобретениях.
Маркус перегнулся через стол, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Да? И ты кого-нибудь из них знаешь?
– Но об этом то и дело где-нибудь приходится читать, – ответил Сильвио.
Снаружи долго сигналил какой-то большой автомобиль, потому что не мог проехать мимо автофургона. На тротуарах теснились люди. Запись итальянской музыки прокручивалась уже в третий раз. Маркус снова откинулся назад.
– Мой отец был изобретатель, – начал он, хотя не собирался рассказывать об этом никогда и никому. – Целые дни проводил в мастерской, не думал больше ни о ком и ни о чём. Всё моё детство мы жили на те деньги, которые с трудом зарабатывала мать. Но и те он умудрялся иной раз потратить на какие-нибудь приборы или химикалии, реторты, трубки и прочее оборудование.
– А, вон что, – тихо произнёс Сильвио. – Извини.
– Он никогда и ничего не заработал, – продолжал Маркус. – Лишь в конце жизни он наконец что-то такое изобрёл, что принесло нам деньги. Но сам он ими не успел попользоваться.
Сильвио грустно вздохнул.
– Печальная история. – И спросил: – И что же это было? Ну, то, что он изобрёл?
Маркус смотрел в пустоту, терзаемый воспоминаниями, которые думал, что забыл.
– Это самое странное во всей истории, – сказал он. – Мы этого не знаем.
– То есть как это?
– Он продал своё изобретение одной фирме и вскоре после этого погиб в автокатастрофе. В его лаборатории не оказалось никаких бумаг, ничего. Но на его счету было два миллиона евро.
Он отодвинул стаканчик с ликёром в сторону и смотрел то в окно, то на своего собеседника. Сильвио ответил на его взгляд и, казалось, понял, что Маркус больше не хочет говорить об этом.
На обратном пути Сильвио снова рассказывал о предмете своей симпатии:
– Я думаю, она не замужем. По крайней мере, кольца она не носит. И никто за ней не приезжает забрать с работы, например. А в рамочке на её письменном столе – портрет собаки.
– Да ты за ней по-настоящему шпионишь, – удивился Маркус.
– Ну да, – смущённо признался Сильвио. – Я… В общем, не знаю.
Маркус искоса глянул на него.
– Тебе надо с ней поговорить. Разбуди в себе попугая. Чем раньше ты узнаешь, нравишься ли ей, тем лучше.
– А если не нравлюсь?
– Пусть пеняет на себя. Зато ты будешь знать, что должен искать кого-то ещё. Как ты уже говорил: американок сто миллионов.
