– Абсолютно. Я просто испугалась, – соврала Холли. Она и вправду испугалась, но испуг был вызван не пролитым горячим кофе. Нет, это Роберт заставил ее так дрожать. Она мучительно хотела, чтобы он отошел от нее подальше, и паника охватила ее, когда он приложил тряпку к ее полинявшим джинсам.
– Все в порядке… я сама, – сказала она, отстраняясь. – Мне придется пойти переодеться.
– А можно мне попробовать немного этого кофе, пока я буду ждать? – спросил он.
Что она могла ответить? Он видел, что кофейник наполовину наполнен. Отказать было бы глупо и невоспитанно.
– Угощайся, – ответила она. – Я – скоро. Наверху она сбросила джинсы, бросив беглый взгляд на красное пятно на ноге. Ожог был незначительный, говорить не о чем, и, по правде говоря, ощущение от прикосновения Роберта, когда он пытался вытереть пятно, жгло гораздо сильнее, чем кофе.
Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы достать чистые джинсы, но на одевание ушло гораздо больше времени главным образом потому, что она все еще дрожала, а ее чувства все твердили и твердили ей нежелательную информацию, которую они получили в те секунды, когда Роберт склонился над ней с тряпкой. Она все еще чувствовала запах его кожи, ощущала подушечки пальцев, и, если бы закрыла глаза, она смогла бы даже услышать звук его дыхания и увидеть знакомые линии подбородка, вспомнив, с какой готовностью в свои незрелые годы она прижималась к нему губами, удивленная тем, как он откликается на ее ласку.
С какой предательской легкостью ее губы вспоминали чувственное удовольствие от соприкосновения с его ртом.
Она так дрожала, что с трудом смогла застегнуть джинсы, ее пальцы буквально онемели от эротических мыслей – мыслей, которые она не имела права, не хотела держать в голове. Она подавила в себе истеричное рыдание. Ну зачем он вернулся? Ну что бы ему спокойно не жить вдали отсюда, а уж раз он вернулся, зачем он ищет встреч с ней… мучает ее… заставляет вспоминать о прошлом? Да, действительно, когда-то она робко поделилась с ним своими мечтами – мечтами о муже, о том, как она станет с ним жить, как появятся дети, и жизнь наполнится стремлением дать им то, что она сама получила в своей семье. Разве это так уж плохо?
Холли невидящим взором выглянула из окна, сожалея о том, что он вызвал эти воспоминания, так жестоко напомнил ей, что, хотя она и реализовала свою мечту о доме, у нее не было ни мужа, ни детей.
И все же она была довольна… более чем довольна своей жизнью; она поняла, что женщина вполне может жить счастливо без мужчины. И к тому же она могла выйти замуж, если бы захотела. Просто дело в том, что она не могла решиться влюбиться во второй раз – а без любви… без любви зачем выходить замуж. По крайней мере она так думала…
