— Да ну, в самом деле? — поразился мальчик. — И я тоже. Вы что, только приплыли? Не слишком-то вы торопились! — И он рассмеялся, словно это была шутка, которую кроме него все равно никто не сможет оценить. — Я провожу вас до канцелярии, хотя, скорее всего, она закрыта: больше некого встречать, понимаете? Монсеньор Палье будет прыгать до потолка от радости, что у него появилась работа.
«Канцелярия» располагалась на втором этаже небольшого симпатичного домика. Надпись на двери гласила «DEPARTEMENT DES IMMIGRES».[2] Изнутри доносились голоса.
— Вам повезло, — сказал мальчик. — Видать, они притащил сюда какого-то своего дружка, чтобы вместе раздавить бутылочку перно.
Он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, ввалился внутрь, словно к себе домой. Со спины они видели, как смешно изменилась его манера поведения: небрежная сутулость сменилась позой почтительного внимания, мокрый берет мгновенно оказался в руке.
— Монсеньор Палье, — вежливо произнес мальчик, — я привел к вам двух новых иммигрантов. Это дети.
— Diable! — воскликнул кто-то.
— Спасибо, Ральф, — сказал другой голос. — Путь войдут.
В комнате было удивительно жарко; пахло пылью, бумагами, газом, мокрыми зонтиками и потом. За столом, на котором ровными стопками лежали испещренные колонками цифр бумаги, сидело двое. Один — маленький седой джентльмен, представившийся как месье Палье; другой — на вид большой начальник, крупный мужчина в мятом пиджаке. У него было квадратное загорелое лицо и короткие стоящие торчком усы. Месье Палье представил его как генерала Турвиля, инспектора Департамента.
Генерал что-то пробормотал месье Палье по-французски и уставился в окно, за которым по-прежнему лил дождь.
— Садитесь, пожалуйста. — Палье придвинул два стула. — Генерал любезно согласился подождать, пока я запишу ваши данные. Дело в том, что мы как раз обсуждали возможность закрытия этого бюро, так что вы едва не опоздали. Ну а теперь, — он взял официальный бланк, — пожалуйста, как вас зовут?
— Джеффри и Салли Тинкер.
— Ваш возраст?
Джеффри беспомощно посмотрел на Салли.
— Мне одиннадцать, а ему шестнадцать, — ответила она.
— Вы что, молодой человек, не знаете, сколько вам лет? — поднял брови месье Палье.
— Меня вчера ударили по голове, — объяснил Джеффри, и у меня что-то случилось с памятью.
— Ах вот как! — Месье Палье, казалось, ничуть не удивился такому объяснению. Словно ни в чем ни бывало, он на безупречном английском задавал вопросы, аккуратно занося ответы в анкету. Под самый конец он спросил:
