Городов вокруг не встречается, хотя на карте они есть: например, Суй, примерно в получасе езды до Пхонсавана. На самом деле это, конечно, не город, речь идет о маленькой деревеньке, которая совсем не была бы примечательна, если бы не американский аэродром сорокалетней давности. Почему-то оккупанты присоединяли к своим военным объектам кодовое название Lima. В Суе, например, появилось тогда Lima-site 39. Лаосцы так и говорят – «Лимасай»… Шоссе пересекает старую взлетно-посадочную полосу как раз посередине, рядом с огромной воронкой, которая тоже осталась от янки. После того как их аэродром был занят Народно-освободительной армией, американцы принялись его ожесточенно бомбить.
Обычно в самом центре подобных воронок есть небольшая яма, где крестьяне разыскивают корпус взрывателя, чтобы сдать его потом в металлолом. Но в данной яме среди нехитрых игрушек обнаружился-таки целый неразорвавшийся снаряд. Как же местные его проглядели? И что теперь делать?
Слава богу, наш проводник Тянтхон, как уроженец Сиангкхуанга, знает ответ на этот вопрос. Он направляется к домам и спокойно разъясняет их обитателям: их чад может в любой момент разорвать на куски. Надо вызывать саперов.
Увы, несмотря на постоянные сообщения о взрывах, многие в деревнях игнорируют опасность. С другой стороны, саперы загружены под завязку, а неразорвавшихся боеприпасов так много, что к ним уже давно привыкли. Взобравшись на близлежащий холм, мы, кстати, заметили еще несколько воронок, а на краю одной из них – два целехоньких, как сейчас с конвейера, минометных снаряда. «Как они сюда-то попали?!» – спрашиваем. Лаосцы озадачены: «Наверное, кто-нибудь нашел у себя в огороде, вот и положил. Ведь где-то надо положить…»
«Это еще что. Если хотите увидеть целый арсенал старых боеприпасов, – предложил Тянтхон, – остановимся в соседней деревне. Там к делу подошли организованно и годами складывали их в специальную яму». (Она действительно обнаружилась в указанном месте, причем засыпали ее, очевидно, не очень тщательно: из-под взрыхленной почвы со всех сторон орудия смерти высовывали свои зловещие «хвосты».) «Раньше все вообще лежало на поверхности. А это так – временная мера, до прихода специалистов». На краю ямы в кусте застряла большая мина. Видимо, кто-то пытался ее разобрать: провода торчат во все стороны… Право же, мы, люди послевоенного поколения, нечасто физически ощущаем, что значит – ходить по минному полю. Очень непривычное чувство.
