Однако и Медведь на допросах Николаева 1 и 2 декабря, а 3 декабря – сменивший его замнаркома внутренних дел Агранов упорно придерживались иной версии. Они настойчиво добивались от Николаева признания, что он убил Кирова исключительно по личным мотивам: из-за исключения из партии и неудовлетворенности жизнью в целом. Благо, сама биография убийцы, обнаруженные у него письма, дневник давали тому предостаточно оснований.
Лишь вечером 4 декабря, когда после поездки в Ленинград Сталин вернулся в Москву, направленность следствия резко изменилась. «Агентурным путем» – от подсаженного в камеру к Николаеву осведомителя – следователи впервые получили фамилии людей, с кем обвиняемый более десяти лет назад работал в Выборгском райкоме комсомола, тех, кто стал впоследствии сторонником Троцкого либо Зиновьева. После такой информации основной, а затем и единственной стала версия политического убийства.
Вопрос же о том, на кого конкретно возложить всю полноту ответственности за убийство Кирова – на Троцкого или Зиновьева, – решался просто. Троцкого еще пять лет назад выслали из СССР, и он теперь был недосягаем. В отличие от него Зиновьев жил и работал в Москве членом редколлегии теоретического органа партии журнала «Большевик». 16 декабря Зиновьева, а заодно и еще одного бывшего члена политбюро Каменева арестовали.
На следующий день в передовице газеты «Правда» появилось объяснение причины такой акции: «Гнусные, коварные агенты классового врага, подлые подонки бывшей зиновьевской антипартийной группы вырвали из наших рядов товарища Кирова». А через пять дней обвинение бывшего руководителя Коминтерна, который перед революцией вместе с Лениным скрывался в шалаше в Разливе, конкретизировали. «Мотивами убийства товарища Кирова, – указывалось в сообщении „В Народном комиссариате внутренних дел“, – явилось стремление добиться таким путем изменения нашей политики в духе так называемой зиновьевско-троцкистской платформы».
Ход Сталина
Кому же и, главное, зачем понадобилась такая трансформация – переквалифицирование преступления, совершенного явно на бытовой почве, да еще и психически нездоровым человеком, в политическое? Здесь возможен лишь один ответ – Сталину. И на то у него имелись весьма веские причины. Ведь убийство Кирова, будто манна небесная, давало ему неожиданный шанс одним махом разделаться со всеми своими политическими противниками, дискредитировать и опорочить их.
На пяти процессах по делу Николаева приговорили к расстрелу 17 человек, в том числе и его жену Милду. К тюремному заключению на срок от десяти до двух лет – 106. Отправили в ссылку, но уже без суда, еще 663 человека, а 325 – принудительно переселили из Ленинграда в другие города. Все репрессированные были членами партии, активными идейными сторонниками Троцкого и Зиновьева.
