Вокруг Света 2003 № 12 (2759) | страница 70
Нередко пишут о существующих в финском обществе антирусских настроениях, мол, думают они о нас – дикари они и есть дикари, что с них взять. Действительно, в начале 1990-х годов, когда Финляндия решительно устремилась к светлому индустриальному будущему, а Россия столь же решительно распадалась на куски и теряла все, что только можно потерять, включая мировой престиж, в среде северных соседей наметилось презрительно-высокомерное отношение к бывшему колоссу. Финские коммунисты чувствовали себя обманутыми, а капиталисты – разочарованными. Но кризис был преодолен – финны не тот народ, который будет плевать в колодец, из которого успешно пьет. Оказалось, что большую и перманентно перестраивающуюся страну очень выгодно одевать, обувать, снабжать мебелью и бумагой, а главное, кормить. Удивительно и уже даже непонятно, как мы могли обходиться без финских овсянки, гречки, варенья, масла, молока – и это только из самого необходимого.
В современной России же на кормильца теперь смотрят с большим уважением, вот тебе и «убогие чухонцы», что, оказывается, со страной-то сделать можно, если как следует взяться и начать работать. А ведь тоже когда-то с нами вместе были…
Подобная близость русского, норвежского и финского народов не была, однако, залогом достоверных знаний об их характерах. Нравы далеких итальянцев или манеры англичан интересовали россиян гораздо больше, чем особенности национального поведения ближайших соседей. Так, Карамзин, возвращаясь из своего знаменитого европейского путешествия, описал свои впечатления от норвежцев: «…нам встретились норвежские рыбаки. Капитан махнул им рукою – и через две минуты вся палуба покрылась у нас рыбою… Норвежцы, большие пьяницы, хотели сверх денег рому; пили его, как воду, и в знак ласки хлопали нас по плечам». Не намного дальше ушли наши представления и о финском характере. М.Е. Салтыков-Щедрин, неожиданно довольно высоко оценив честность и работоспособность финнов, еще во второй половине XIX века писал, что «есть у финнов и способность к пьянству, хотя вина здесь совсем нет, за редким исключением корчемства, строго преследуемого. Но, дорвавшись до Петербурга, финн напивается до самозабвения, теряет деньги, лошадь, сбрую и возвращается домой гол как сокол».
Все-таки как близка была нам всегда тема пьянства, как радовались мы, обнаружив эту слабость у других!
Сейчас часто пишут, что финны не так уж много и пьют, что они стали «европейцами» и в этом вопросе потребляют умеренно хорошие вино и пиво, даже приводят в подтверждение статистические данные. Но для русского человека этот стереотип не только остается неизменным, но и находит подпитку в личном опыте общения. Многие еще помнят «пьяные туры» советской эпохи, когда, подобно щедринским персонажам, финны приезжали целыми автобусами на выходные в тогдашний Ленинград, селились в лучшие гостиницы и с удовольствием два дня беспробудно пьянствовали, наслаждаясь дешевой и доступной водкой. Вечером в воскресенье их штабелями грузили в автобус и отправляли домой. Множество легенд ходило вокруг этих туров, например о том, как одного русского по ошибке загрузили вместе с финскими собутыльниками, и он, проспавшись, обнаружил себя в капиталистическом окружении без документов и денег. Да и сегодня россияне, побывавшие в Финляндии в праздничные дни, с нескрываемым восхищением рассказывают о национальных финских традициях потребления водки.
