Ни в одном университете мира нет такого количества условностей и исторических традиций, как в английском. Выдача мантий для церемоний проводится в строго определенных комнатах – отдельно для профессоров, отдельно для докторов, отдельно для сотрудников без степени, никакого демократизма здесь представить невозможно. Торжественный ужин по любому важному поводу немыслим без фрака и бабочки, даже если многим приходится брать их напрокат. Прекрасные зеленые лужайки в Кембриджском университете могут топтать только те, кто принадлежит к профессорско-преподавательскому составу, о чем предупредительно сообщают расставленные повсюду таблички, остальные должны ограничиваться дорожками. Во время ежедневных совместных обедов, проходящих в старинных высоких залах, при свечах, со столами, уставленными музейной утварью, каждый, от студента до ректора, занимает определенное место согласно его положению в коллективе. При этом все они остаются современными людьми, ироничными по отношению к собственному миру, но в то же время преданными ему и тайно им гордящимися.
Королевская традиция
Важнейшей частью английской традиции является монархия. Конечно, сегодня англичане немного комплексуют по поводу столь «несовременного» института, посмеиваются над ним, говорят, что скандалы последних лет, главным образом, любовные, в которых были замешаны члены королевской семьи, сильно пошатнули престиж монархии. Хотя все это сомнения в значительной мере объясняются и тем, что эта самая монархическая власть, пусть и превратившаяся в декоративную, крайне важна для англичан, и главным образом – для сплочения нации и поддержания национального духа. Ну невозможно же сплачиваться вокруг Тони Блэра! Короли и королевы есть и в других странах – Швеции, Норвегии, Дании, Испании, – но там в большинстве случаев их любят, но не замечают, и уж нигде они не вызывают такого комплекса и волнения, как в Англии. Для англичан этот вопрос жив и насущен, как и прежде. Смерть королевы-матери в прошлом году стала прекрасным свидетельством того, что в сердцах англичан жива детская, вошедшая в плоть и кровь, монархия. Горы цветов, толпы людей тянулись отдать последнюю дань более чем 100-летней старушке. Девочки в нарядных платьицах и белых гольфиках приносили трогательные рисунки с надписями «Мы тебя любим!», пожилые, явно провинциального вида пары отстаивали очереди, чтобы записаться в книгу памяти, даже язвительные английские журналисты смахивали непрошеную слезу.
