Прокричали, что государева верейка – легкая лодочка царя Петра – уже вышла из гаванца Летнего сада. Меншиков вернулся на пристань. Он ждал царя… Скоро начнется литургия, царь будет, как всегда, петь в хоре, потом займет свое место командира Преображенского полка, уже построившегося позади церкви. После церковной службы ожидаются парад войск, музыка, салют. Вечером избранные гости переправятся на Адмиралтейскую сторону, в Почтовый двор, чтобы с кубком в руке отметить великий праздник победы. За каждым тостом – орудийный залп с кораблей, словом,
Отчего пальба и крики
И эскадра на реке?
Особенно были красивы в потемневшем небе над Невой праздничная иллюминация и фейерверк. Петр и его современники были большими любителями «огненной потехи». Их устраивали часто, порой не зная меры: сохранились заявки государственных учреждений на сотни новых стекол, вместо выбитых «от викторий», то есть от салютов по поводу побед русского оружия. Частные домовладельцы стеклили окна за свой счет. Да разве это важно! В жизни людей тех времен было так мало развлечений, так скучны были зимние дни, однообразны летние вечера, а поэтому, когда власть устраивала иллюминацию и фейерверк, счастью толпы не было предела. В эти минуты забывались тяготы жизни на северной стройке, не так даже донимали мошки и комары. Какая же красота была вокруг! Петропавловская и Адмиралтейская крепости, близлежащие к Неве дома и стоявшие на рейде корабли были украшены тысячами фонариков и зажженных сальных плошек, которые бесчисленными огненными пунктирами выделяли контуры бастионов, дворцов, шпили церквей, мачты и реи кораблей. Петербуржцы толпились по берегам Невы и глазели на иллюминацию, вспышки зажженных фигур «фейерверка» и взлетающие в небо ракеты.
Наверное, в эти мгновения праздника и Меншикову, и самому Петру, и другим, кто в 1703 году впервые увидел невские пустынные берега, заросший кустами Заячий остров, казалось, что им снится некий дивный, волшебный сон: большой город, могучий флот, заполненный иностранными кораблями порт, оживленные улицы, деревянные набережные с толпами народа. А ведь прошло-то всего 15 лет! Откуда же все это возникло и не исчезнет ли все разом? Многие предсказывали конец этому «капризу» царя – «Петербургу пусту быть!» Но нет! Необыкновенная энергия, воля и целеустремленность, а главное – безмерная любовь Петра к этому месту, где он нашел свой дом, свою судьбу, как и привычка сотен тысяч «государевых рабов» безропотно повиноваться его воле, делали свое дело.
