Вокруг Света 1997 № 12 (2687) | страница 27

Сингапур

Владимир Лебедев, наш спец. корр. | Фото автора

Тарс Киликийский, город, в котором родился апостол Павел. Какой он ныне: теплый и дружелюбный, освященный памятью, или просто провинциальный турецкий городок Тарсус?

Конец июля. Автобус «Мицубиси» компании «Акдениз». Маршрут: «Анталья — Адана». Пункт назначения: город Тарсус в вилайете Мерсин, что в провинции Киликия на юге Турции. Расстояние от Антальи: 517 км. Время в дороге: 11 часов. Отправление в 10 часов утра. Стоимость проезда: 250 тысяч турецких лир (8 долларов)...

Позади основная часть пути. Наступает вечер. Усталый автобус, не снижая скорости, с трудом угадывает резкие повороты горной дороги. И тогда фары выхватывают из тени желтые скалы Тавра и циклопические нагромождения огромных камней. Они словно бросаются на автобус, но промахиваются и падающей стеной слепо проносятся слева. А справа его тянет в пропасть. Там ласковое Средиземное море и круглая луна, обманчиво простирающая прямую дорогу по темной воде...

Неужели он добился своего, этот белый упрямый автобус? Хребет Тавра резко ушел влево, справа исчезла пропасть. Дорога выпрямилась и за мостом влилась в ярко освещенную приморскую площадь. Это портовый город Силифке — западные ворота провинции Киликия, а мост — через коварную реку Гоксу (некогда Салеф), в которой во время третьего крестового похода утонул легендарный Фридрих Барбаросса, император Священной Римской империи. Автобус останавливается.

На морской косе, среди крепостных остатков сияют отели и бары. Здесь, на берегу, — музыка и ласковая морская волна. А там, в вечерней дымке неба-моря, в окружении разноцветных бабочек-яхт, парит розовый сказочный замок: освещенный прожекторами форт крестоносцев Корикос. На берегу печалит душу мелодия «Незабываемой». Поет замечательный турецкий певец Таркан. Теплый молодой голос тоскует о безвозвратной потере. Зурна протяжно плачет. Ритмично и бесстрастно, как неумолимое время, отсчитывает свои удары барабан. И только в тихих переборах гитарных струн робко рождается надежда.

Автобус опять в пути. Услужливый стюард предлагает кофе и сигареты. Ходит по салону и чиркает дезодорантом или своей зажигалкой. Мое место — в самом конце салона. Заметив, что я достаю сигареты, он улыбается и в очередной раз протягивает открытую пачку душистых сигарет «Турция-2000». Над головой шуршит кондиционер, растворяя струйки турецкого дыма, а за окном гаснут огни города Мерсина, где сошла семья пожилого турка-киприота Сулеймана. Завтра утренний теплоход повезет их на Кипр. В конце салона остались лишь я да дед Мустафа. С самой Антальи тянет он свою бесконечную песню без слов. Ему, верно, кажется, что поет он про себя, но когда вдруг спохватывается, — вязаная шапочка его резко вздрагивает и прячется в заштопанный ворот старого пиджака, а он поворачивает в мою сторону голову и смущенно улыбается. Однако еще полчаса — и будет Тарсус.