Наконец пограничница вернулась, но моя радость по этому поводу оказалась несколько преждевременной.
— У вас нет визы. — Это звучало почти как приговор.
— Но, сеньорита, ни у одного человека из тех, кто только что здесь прошел, не было визы. Неужели нужны такие формальности для того, чтобы попасть в страну, которую можно пересечь от одной границы до другой часов за шесть?
— ...и вы к тому же не говорите по-английски...
— А что, это обязательно? Я ведь говорю по-испански.
— Да, но у нас в стране говорят исключительно на английском языке. — Это было произнесено так, словно передо мной стояла по меньшей мере выпускница Оксфорда.
— Простите, сеньорита, а мы-то с вами сейчас на каком языке разговариваем?
— Э-э...
Последний аргумент оказался самым убедительным. Пограничница явно задумалась. Видимо, над тем, какой бы еще предлог найти для того, чтобы захлопнуть границу перед самым моим носом. Тут до меня донесся звук, отъезжающего, автобуса.
— Вот смотрите, вы меня держите, а мой автобус ушел. Что теперь прикажете делать?
— Пойдемте со мной, — это прозвучало почти как приказ. И девица жестом показала на комнату, откуда только что вышла.
Там за массивным столом сидела негритянка постарше, возможно, начальница КПП.
— Есть проблемы? Какие? Откуда вы? На каком языке говорите?
— Проблема есть. Только одна. Состоит она в том, что меня не пускают в Белиз. Говорю по-испански. Остальное написано в моем паспорте.
Начальница позвала еще кого-то. И она, и ее молодая коллега понимали испанский, но, видимо, не хотели говорить на нем. Наверное, это было связано с пограничными проблемами Белиза — единственной англоговорящей страны в Центральной Америке. К тому же Гватемала считает Белиз частью своей территории. Поэтому, вероятно, испанский язык здесь не в почете, что в совокупности с гватемальской визой в моем паспорте оказалось не в мою пользу. Появился молодой негр очень интеллигентного вида в модных очках. Похоже, ему отводилась роль официального переводчика. Он обратился ко мне на чистом кастильском наречии:
— Кто вы, сеньор? Откуда и куда направляетесь?
Я показал ему на свой документ, остававшийся в руках у молодой пограничницы. Все втроем начали внимательно изучать его, вполголоса о чем-то переговариваясь. По прошествии некоторого времени интеллигент обратился ко мне:
— Видите ли, сеньор, это у нас первый случай, когда через это КПП проезжает человек с советским паспортом.
— Очень хорошо, и что же дальше? Почему этого первого советского человека нельзя пустить?
