Любопытный случай произошел при счете 9: 2 в пользу наших. Алексеич, отбивая бросок, распластался на льду, а шайба упала сверху прямо ему на зад. Леша Стрелков крикнул: «Алексеич! Не вставай!» и уже собирался накрыть собой товарища, но вратарь, проявив необычную для его комплекции подвижность, резко поднялся. Шайба, понятное дело, закатилась в ворота. Но общий счет 12: 3 компенсировал этот курьезный гол, тем более что в хоккее такое бывает сплошь и рядом. Даже Третьяк в свое время, сыграв, по выражению Николая Николаевича Озерова, «как заправский теннисист», сумел загнать подскочившую вверх шайбу точнехонько в верхний угол своих ворот.
Первая и, как выяснилось, единственная победа позволила нашим хоккеистам выйти сразу в финал турнира. В другом же матче местная команда «Айнхайт» переиграла какой-то «Мотор» со счетом 4:2. Соперники по финалу не произвели на ХК МГУ никакого впечатления, поэтому было решено отметить первую победу товарищеским ужином в местном заведении под названием «Гаштетт». Алексеич, воспользовавшись тем, что вспомнил основы немецкого языка, стал заказывать еду и напитки. Самое интересное, что официантка его отлично понимала. Единственное, что вызвало некоторые разногласия, – это название местного вермута, которое ребята обнаружили в меню. Там было черным по белому написано: «White Lady», [5] но когда Алексеич назвал напиток, официантка сделала большие глаза и сказала: «Nicht ferstehen». [6] Пришлось ткнуть в меню пальцем. «A-a – „Weisse lady», [7] – произнесла по-немецки служительница сервиса и притащила объемистую бутылку с изображением дамы в белом платье. Кстати, вермут оказался не самым худшим, во всяком случае, был похож на настоящий больше, чем венгерские или молдавские аналоги. Алексеич, налив золотистой влаги в бокал, встал и торжественно сказал, почему-то глядя в глаза подошедшему метрдотелю: «За победу! – и через паузу: – За нашу победу!» Немец так ничего и не понял, видимо, не смотрел наших фильмов про советских разведчиков, оказавшихся в немецком тылу.
Рядом с заведением находился продуктовый магазин, на дверях которого красовалось аккуратно отпечатанное на трех языках – немецком, русском и польском – объявление следующего содержания: «Уважаемые граждане Польской Народной Республики! Убедительная просьба не утруждать себя посещением нашего магазина, поскольку ассортимент товаров для широкой продажи в настоящее время отсутствует». Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Захотели польские братья (а Польша от Вайсвассера совсем близко, и даже вывески на вокзале двойные, кроме Вайсвассера еще и Bela Woda [8] ) приехать к соседям отовариться, а им – от ворот поворот. И никаких разговоров о расовой, национальной и прочей дискриминации, сегрегации и пр. Типа, «вход только для истинных арийцев». Нам, правда, зайти разрешили и даже продали какую-то мелочь вроде жвачки и шоколада, но глядели с явным недоброжелательством. Оказалось, что во время кризиса конца 1989 года покупательная способность восточных немцев сильно упала, и небогатый по европейским меркам ассортимент товаров был мгновенно выметен поляками и перепродан в СССР. В основном, конечно, это касалось промтоваров, но и с едой в ГДР стало не очень, почему и перестали пускать польских граждан в магазины. Нашим, кстати, тоже не всегда и не все продавали, особенно в Берлине. Тут уж пришлось заручиться поддержкой Володи Сорокина, который как человек, постоянно работающий в ГДР, имел соответствующий документ и пользовался всеми правами настоящего немца, разве что кроме избирательных.
