— А потом?
— Потом Энсон позвонит мне, если имеет отношение к этой игре. Я не могу допустить, чтобы он использовал фирму Брайнерда для своих личных биржевых манипуляций.
Мисс Харкорт сделала несколько пометок в блокноте и улыбнулась.
— Так же сказал бы и ваш отец.
— Я далеко не мой отец, и никогда таким не стану.
— Глупости, мистер Джон. Вам ещё не хватает опыта, но это с годами придет само собой. А что касается ваших знаний и проницательности, вы вполне можете сравниться с вашим отцом.
— Спасибо, мисс Харкорт. Дай Бог, если вы правы. Во всяком случае, ваше мнение мне очень лестно, поэтому возражать я вам не буду. Еще что-нибудь? — Я ткнул пальцем в письма. Есть что-то срочное?
Мисс Харкорт покачала головой.
— На большинство из них я уже очень коротко, в несколько строк, ответила, что вы пока больны. Здесь нет ничего, что не могло бы подождать, пока вы снова не почувствуете себя полностью здоровым.
— Я чувствую себя прекрасно, — раздраженно бросил я. Постоянные намеки на мою болезнь уже стояли у меня поперек горла. — А это что?
Я взял письмо, лежавшее сверху, и повертел его в пальцах. Конверт авиапочты из тонкой голубоватой бумаги с надпечаткой «Коррео Аэро» в одном углу, мексиканским штемпелем и такой же почтовой маркой. В качестве адресата был указан только «Джон Брайнерд, Нью-Дейвен», а название штата и «США» были написаны внизу почти неразличимыми каракулями. В левом нижнем углу значилось «Лично, конфиденциально».
Моему удивлению не было предела.
— Вы знаете, от кого оно?
Мисс Харкорт покачала головой.
— Не имею понятия. Письмо пришло в прошлый вторник, на следующий день после того, как вы заболели. Я бы сразу переслала его вам, но миссис Брайнерд сказала, что врач запретил вам заниматься делами.
Я вскрыл конверт. Внутри оказались два листа такой же тонкой бумаги.
— Ладно, взгляну, что это может быть. Что еще, мисс Харкорт?
— На данный момент все. Вы здесь пробудете весь день, мистер Джон? Она поднялась и быстро зашагала к выходу.
— Возможно, — рассеянно ответил я и развернул письмо.
Мисс Харкорт энергично закрыла за собой дверь. Я откинулся на спинку кресла и занялся письмом.
Почерк был неразборчивым и читался с трудом. На листах стоял штамп «Вилла Мария Долорес, Морелия, Микоакан, Мексика» и дата: пятница, 3 апреля. Следовательно, оно было написано две недели назад.
«Джон Брайнерд!
У меня мало времени. У моей машины спустила шина. Как только её починят и заправят бензобак, мне придется ехать дальше. Но думаю, этих немногих минут будет достаточно, чтобы изложить вам главное.
