Сегодня я вижу, как мало тогда понимал, глядя со своей колокольни. Я делал выводы на основании поверхностных впечатлений и разрозненных фактов, составлявших лишь надводную часть айсберга. Знай я все факты и обстоятельства, скорее всего, не было бы у меня повода для отчаянных умозаключений. О многом я тогда не ведал, и в первую очередь — о роли Марии Тернер в жизни Сакса. Начиная с октября, они встречались регулярно по четвергам, с десяти утра до пяти пополудни. Это стало мне известно только два года спустя. И он, и она заверили меня, что секса там и близко не было. Обе редакции этой истории в главном совпадали, да и повадки Марии были мне хорошо знакомы, так что сомневаться не приходилось.
Задним числом понимаешь: в том, что Сакс потянулся к ней, нет ничего удивительного. Мария, можно сказать, была живым воплощением катастрофы, главным персонажем драмы, приведшей к падению с лестницы, поэтому важнее ее человека для него в тот момент не было. Я уже говорил о его решимости удержать в памяти события того вечера, и кто еще мог ему в этом помочь. Сблизившись с Марией, он мог постоянно видеть перед собой символ своего перерождения. Она не позволит его ранам затянуться. Всякий раз при встрече с ней он будет заново испытывать все те эмоции, которые едва его не убили. Он будет повторять этот опыт, трудиться денно и нощно, и со временем, бог даст, достигнет совершенства. Так, вероятно, все начиналось. Целью было не совратить Марию, не переспать с ней, а подвергнуть себя искушению и посмотреть, хватит ли сил выдержать. Сакс искал лекарство, способ вернуть себе самоуважение, и тут требовались самые радикальные меры. Чтобы понять, чего он стоит, он должен был снова поставить все на карту.
Но этим дело не ограничивалось. Помимо символических упражнений в закалке характера, для Сакса это было шагом к настоящей дружбе. Его тронули постоянные визиты Марии в больницу, и, я думаю, еще тогда, на пути к выздоровлению, он понял, как сильно повлияло на нее роковое событие. Это их накрепко связало. Оба пережили потрясение, и ни он, ни она не отмахнулись от того, что произошло, как от глупой случайности. Более того, Мария отдавала себе отчет в том, какую роль она сыграла в этой истории. Она поощряла Сакса к ухаживаниям и, будучи честна сама с собой, впоследствии не искала для себя оправданий. Как и он, пускай по-своему, она тоже была надломлена, и, когда он позвонил, чтобы поблагодарить ее за частые посещения, она поспешила этим воспользоваться, чтобы как-то загладить свою вину. Говоря так, я не гадаю. Год назад она была со мной предельно откровенна, и я передаю ее подлинные слова.
