— Это не преступление, но и не повод давать ему визу. Разве старые добрые законы Дреймура не распространяются на эвристиков?
Консул посмотрел на нее почти зло.
— Представьте себе, мы посылаем официальный запрос в Нефеллу, от имени Совета, зачем им понадобился мистер Гравейн, и не могли бы они без него обойтись. А они, в лучших традициях нейтральной страны, заявляют, что мы вмешиваемся во внутренние дела, в их культурную жизнь, и грозят устроить скандал.
Рида хорошо его понимала. Представительский Совет Конфедераций Дреймура, якобы верховный орган управления планеты, на деле имел власть весьма условную, и обычно служил мячиком для игры между конфедерациями и Землей. Но не так же откровенно пинают верховное правительство!
— Вы хотите, чтобы я поверила, что вас остановил протест Нефеллы?
— Не знаю, остановил бы он нас, или нет, но когда ваш близкий друг Баязид дал понять моему руководству, что он заинтересован в приезде мистера Граве, мне осталось только развести руками. Вы прекрасно знаете, какова доля Аржента, а значит и Баязида, в финансировании Совета.
— Мне ничего не известно о теперешних планах Баязида.
— Охотно верю. Однако, обдумайте ситуацию еще раз и хорошенько, мисс Ларсен-Хейл. И вспомните, что на Дреймуре никогда еще не было эвристиков.
— Ну, не совсем. Не было после Доменика Дреймина. Вы на это намекаете?
Консул кивнул.
— Теперь вы понимаете, какая крупная ведется игра? И мы даже не знаем толком, кто ее ведет и ради чего.
— И тогда вы порекомендовали мистеру Граве меня? — спросила Рида.
— Именно так. Мы решили, что будет лучше, если в свои игры вы будете играть сами.
Рида вздохнула с облегчением. Все это время она опасалась, что это ее собственные родственники пытаются вернуть таким способом блудное чадо. В каких бы отношениях они ни были, а пребывание Риды на Земле бросало тень на всю семью.
— Хорошо, — сказала она консулу, — вы в чем-то правы. Единственный способ узнать, что нужно айсу на Дреймуре, это отправиться туда вместе с ним.
— Я уже говорил, что у нас, к сожалению, нет ни малейшего повода отказывать вам в визе, — ответил тот.
Возвращаясь из консульства, Рида посидела еще в кафе на Platz der Akademi, съела мороженое, полюбовалась невесомым Французским собором, построенным из серого камня и прозрачного осеннего воздуха. В ХVIII веке беглецы-гугеноты отблагодарили немецкую столицу за приют и ласку.
Она ясно сознавала, что сидит здесь в последний раз. Земля не избавит ее от темной сосущей пустоты, которую оставило на память прежнее, и в самом деле странное, ремесло. Колыбель человечества, усталая метрополия, сама слишком долго и безуспешно борется с собственной пустотой. Придется возвращаться на Дреймур и превращаться в живой мемориал. Рида взглядом попрощалась с собором и поехала домой.
