— Нет, с горцами я не встречался — чтобы не пошли разговоры раньше времени. Сначала я хотел показать эту стену специалистам: пусть скажут, сможем ли мы пройти здесь, или нет?
— Почему бы и не пройти? Пройдём, обязательно пройдём, — сделал заключение Бальсар. — Хоть завтра можно начинать, но лучше сначала осмотреть стену поближе. Да и насчёт той стороны — командор прав — знать надо больше.
— Завтра пойдём к горцам, а сейчас, пока светло, прошу пройтись вдоль подножия стены — определиться, где долбить будем. Идите, господа, а мы с Клонмелом будем ночлег устраивать…
Участие короля в обустройстве ночлега свелось к тому, что он, дождавшись, когда установят его шатёр, тут же устроился на отдых. Так что Клонмел руководил разбивкой лагеря один.
Когда стемнело, вернулись от стены специалисты. Бальсар набросал эскизик, на котором пометил сомнительные по прочности места стены. Эрин ничего не рисовал, но был с Бальсаром в общей оценке этих мест согласен. Тусон тоже ничего не рисовал, и не спорил ни с Бальсаром, ни с Эрином. Правда, и не соглашался с ними по причине полного незнания свойств камней, кроме тех, что используют люди, выкладывая каменные крепостные стены.
Отчёт Бальсара у костра король выслушал с удовольствием: маг отметил именно те места, которые называла Капа, как удобные для прокладки тоннелей.
— Наши костры уже заметили в горах, — заговорил Эрин. — завтра, когда мы встретимся с горцами, мы будем должны дать им какое-то объяснение. Что мы тут делаем, для чего пришли?
— Это просто, сэр Эрин. После охоты в лесах королю, то есть мне, захотелось новых ощущений. Я жажду охоты на горных козлов, и пусть горцы покажут нам, где эти козлы водятся, и как нам их убивать… Ну, и стену — заодно…
На том и порешили, и улеглись спать. А ближе к утру примчался вестник из Скиронара, из дружинников барона Крейна, и привёз Василию письмо следующего содержания:
«Сир! — писал Крейн. — Ваша протеже, в офицерскую школу Скироны, убила человека — единственного сына хорошей дворянской семьи. Нарушение традиций всегда приводит к нежелательным эффектам, и женщина в армии, в офицерской школе, не могла не вызвать чувства протеста у тех, кто поступил туда заслуженно.
Готам не желает применять к преступнице никаких карательных мер, и среди дворян Скиронара растёт и ширится возмущение попустительством генерала. Королевством никто не управляет, и разброд в умах Ваших подданных вот-вот приведёт к кровопролитию и гражданским волнениям…»
