— Да сообразим чего-нибудь… Можно занять солдат борьбой, поединками на учебных мечах… Да, хоть скачками, наконец…
— Скачками!? — удивился Тусон. — Но в скачках не смогут принять участие все наши солдаты… — командор имел в виду гномов, не ездивших верхом.
— А все и не будут участвовать — где нам столько коней найти. Пусть состязаются только лучшие — из роты Разящего и моих гномов…
— Но — гномы…
— Пустое, Тусон, я же езжу, и пусть кто-нибудь попробует со мной посостязаться, — Эрин любовно потрепал своего огромного жеребца по загривку. — Не утверждаю, что я — лучший наездник в Соргоне, но, кроме короля, мало кто может со мной тягаться…
Тусон отвернулся для осмотра окрестностей, чтобы Эрин не увидел его насмешливой улыбки — ответа на своё хвастовство.
— И как вы намерены проводить скачки, генерал? — всё так же, в сторону, спросил он.
— Купим у кого-нибудь из местных жителей верховых лошадей, отмерим расстояние и — вперёд, попарно…
— Что — попарно? — не понял Тусон.
— Два солдата садятся на одного коня, два садятся на другого…
— А почему — два?
— Ну, троих на одного коня усадить будет трудновато… — Эрин говорил совершенно серьёзно. — По одному сажать солдат — слишком скучно… Нет, по два — в самый раз получится: мы и коней на выносливость проверим, и состязание весёлым выйдет, и с призами проблемы не будем иметь. Победившая пара в награду получит обоих коней. Согласитесь, что это — хороший приз…
Приз, и в самом деле, получался очень даже щедрый. Какой пехотинец не мечтал во время изнурительного похода пересесть в седло — лучше бить в дороге четыре чужие ноги, чем две свои. Правда, хлопот на привале выходило больше: и коня почистить, и накормить, и заботиться о нём лучше, чем о себе — в коне вся сила кавалериста. Солдатский конь в бою — верный друг: зубами и копытами за жизнь твою до последнего вздоха драться станет. Та же, может быть, собака — только крупнее и в драке сообразительней. С умом дерётся конь, с расчётом: и хозяина прикрыть, и самому под удар не подставиться. А верность хозяину не хуже собачьей — за уважение и любовь сторицей отдаст, не поскупится. С призом Эрин ничуть не прогадал.
Тусон, заградитель бывший (а те все — сплошь лошадники), не нашёл в себе сил противиться состязанию на таких условиях. К тому же, уверен был ещё в одной победе над гномами — не сомневался командор, что ротные солдаты неумелых гномов легко за пояс заткнут, хоть их по десять на одну лошадь сажай. Азарт, он и есть — азарт, и все азарту подвластны: ни чин здесь, ни опыт помощи оказать не могут. Тусон купился на хитрость гномью… словно дитя малое купился.
