Циклы могут быть объединены путешествием автора; таковы "Стихи о Париже" и американские стихи Маяковского, "Итальянские стихи" Блока, "Тень друга" Тихонова. Цикл может быть посвящен женщине - например, "Кармен" Блока или "Последняя любовь" Заболоцкого. В центре цикла может стоять какой-нибудь один образ, имеющий для поэта особое, иногда даже символическое значение. Таковы некоторые циклы М.Цветаевой.
Вот, например, ее цикл "Стол" (1933). Составляющие его шесть стихотворений посвящены письменному столу - как постоянному спутнику поэта, помощнику, символу литературного труда. Пятое стихотворение гласит:
Мой письменный верный стол!
Спасибо за то, что, ствол
Отдав мне, чтоб стать - столом,
Остался - живым стволом!
С листвы молодой игрой
Над бровью, с живой корой,
С слезами живой смолы,
С корнями до дна земли!
Стихотворение это вполне законченное. Стол соединяет в себе и предмет мебели - письменный стол,- и то дерево, из которого он сделан. Дерево в столе не умерло, оно продолжает жить - с листвой, корой, смолой, корнями; недаром так близки друг другу слова "стол" и "ствол" - они, эти слова, родные братья, связанные не происхождением, но роднящими их почти одинаковыми звуками. Важное слово - эпитет "живой"; на пространстве в 8 строк он повторен трижды. Но стол более живой, чем даже дерево: он - человек или, точнее, что-то вроде кентавра; только кентавр - это полуконь, получеловек, а стол Цветаевой - получеловек, полудерево. О нем сказано: "С листвы молодой игрой / Над бровью..." А привычное словосочетание "письменный стол" разбито вдвинутым между словами эпитетом "верный",- "письменный верный стол" совсем не то же самое, что "верный письменный стол": в первом случае определение "письменный" становится эпитетом, уравнивается в правах с "верный", и "стол" одухотворяется. В целом же стихотворение дает образ фантастический, который может быть лишь с трудом воссоздан воображением. И все же образ этот достоверен, ибо читатель понимает, что значат игра листвы, живая кора, слезы смолы и корни, уходящие в землю, применительно к письменному столу, который оказывается частью живой природы: речь ведь идет не о столе, а о поэте, о его внутреннем мире.
Это стихотворение понятно и само по себе, но понимание его будет глубже, если помнить другие вещи цикла. Так, первое стихотворение начинается такой же строкой, что и пятое:
Мой письменный верный стол!
А дальше - иначе:
Спасибо за то, что шел
