Санька прошелся под окнами раз и два, осторожно кашлянул. В квартире никакого движения — спят. Тогда Меткая Рука достал из-под крыльца прутик, специально спрятанный для таких случаев, и осторожно постучал им в окно.
— Кто? — Голос у Марии Петровны сердитый и встревоженный.
— Я, мам, — ответил Санька бодренько.
— Сань?
— Ага.
Щелкнул выключатель, из окна хлынули потоки света. Сердце у паренька снова сжалось: сейчас мать подойдет к часам и...
— Без пяти двенадцать! — ужаснулась Мария Петровна. — Это где же тебя носило? Бегом, паршивец, домой!
«Хорошо Кимке, — вздохнул Санька, — никто его не ругает. И что я за разнесчастный человек — шага шагнуть не смей! Нет, к индейцам, и не откладывая!»
— Чего застрял? — Мария Петровна подошла к окну, задернутому марлевой сеткой от комаров.
— Тише, мам, соседи услышат.
— Я тебе дам «тише»! — возмутилась Санькина родительница, но голос пригасила. — В собственной квартире шепотом разговаривать приходится!
«Слава богу, кажется, пронесло! — обрадовался Санька. — Теперь на другое переключится...»
Скрипнула обитая коричневым дерматином дверь, и Меткая Рука юркнул в кровать.
— А ноги?
— Что ноги? — невинно переспросил сын.
— На чистейшую простыню с грязными ногами! И когда я только приучу вас к порядку!
Пришлось идти мыть ноги. Ну как тут не поворчать? И Санька дал выход своему негодованию:
Вчера вечером мыл, даже с мочалкой!.. И опять двадцать пять!..
— Мой, не переломишься! — рассмеялась Мария Петровна. — Где был-то?
— Да тут, на терраске. Сказки рассказывали... про Василису Премудрую и про Конька-Горбунка...
Уж что-что, а слабости своих родителей Санька знал назубок. И пользовался этим умело. Вот и сейчас о сказочках он сочинил для того, чтобы растопить в сердце матери остатки гнева. Мария Петровна — учительница русского языка и литературы — больше всего на свете любила устное народное творчество, или фольклор, как она называла. В юности в специальном журнале была даже опубликована ее работа — «Героика рыбацких сказок», основанная на местных материалах. Мария Петровна этим несказанно гордилась. Она почему-то считала, что сын ее станет собирателем русских народных сказок и прославится на этом благородном поприще.
Иные планы были у отца. Тот видел в Саньке будущего командира Красной Армии и потому старался всячески закалять его.
Хитрющий Санька не противоречил ни отцу, ни матери. Больше того, в выгодный для себя момент он вдруг объявлял, что начинает всерьез заниматься фольклором, или срочно записывался в спортивную секцию по стрельбе. Услышав о Коньке-Горбунке, Мария Петровна оттаяла.
