Локки заглянул в стеклянное окошко: грязновато-белая комната была пустой только кровать и небольшой стол, освещенный тем же зловещим светом, что пробирался в каждый угол этого заведения. Стампф не лежал в кровати, а сидел на корточках в углу. Его левый глаз был скрыт большим тампоном, привязанным кое-как бинтами вокруг головы. Локки уже довольно долго смотрел на Стампфа, прежде чем тот почувствовал, что за ним наблюдают. Он медленно поднял голову. Его здоровый глаз, как бы в компенсацию за потерю другого, казалось, расширился в два раза. В нем был страх, которого хватило бы на оба глаза; да хоть на дюжину глаз. Осторожно, как человек, кости которого настолько ломки, что он боится их переломать от малейшего движения.
Стампф отделился от стены и подошел к двери. Он не открыл ее, а стал переговариваться с Локки через стеклянное окошко.
— Почему ты не пришел? — сказал он.
— Я здесь.
— Но раньше, — лицо Стампфа все было в кровоподтеках, как будто его били. — Раньше.
— Я был занят, — ответил Локки. — Что с тобой стряслось?
— Это правда, Локки, — сказал немец. — Все правда.
— О чем ты?
— Тетельман мне все рассказал. О тех словах Черрика. О том, что мы изгнанники. Это правда. Они хотят вышвырнуть нас.
— Мы сейчас не в джунглях, — сказал Локки. — Здесь тебе нечего бояться.
— О, если бы так, — глаз Стампфа расширился еще больше. — Если бы так. Я видел его.
— Кого?
— Старика. Из деревни. Он был здесь.
— Забавно.
— Он был здесь, черт тебя побери! — воскликнул Стампф. — Он стоял тут, на твоем месте, и смотрел на меня через стекло.
— Ты, видно, слишком много выпил.
— Это случилось с Черриком, и теперь это происходит со мной. Они губят нашу жизнь…
Локки хмыкнул:
— У меня нет проблем.
— Они не дадут тебе ускользнуть, — сказал Стампф. — Никто из нас не ускользнет. Пока мы не заплатим сполна.
— Тебе придется освободить эту комнату, — Локки надоела эта болтовня. Мне сказали, что к утру тебе придется убраться.
— Нет, — ответил Стампф. — Я не могу. Я не могу.
— Тебе нечего бояться.
— Пыль, — сказал немец. — Пыль в воздухе. Она меня поранит. Мне в глаз попала пылинка — всего лишь пылинка — и с тех пор он кровоточит без остановки. Я даже не могу лечь, простынь колет меня, как гвоздями. Когда я хожу, мне кажется, что ступни вот-вот растрескаются. Ты должен мне помочь.
— Как? — спросил Локки.
— Заплати им за комнату. Заплати, чтобы я мог остаться и дождаться специалиста из Сан-Луиса. А потом, Локки, возвращайся в деревню. Возвращайся и скажи им, что я не претендую на их землю. Что больше ей не владею.
