«Сон в летнюю ночь» | страница 6



― И всех делов—то? ― удивился Ривалдуй.

― Так ведь платочек же! ― заволновался мавр. ― Батистовый. С узорами. Ручной работы. У турка вынул. Кровь за него чуть не пролил. Вещь—то какая!

― Все равно, ― убежденно и пьяно сказал Ривалдуй. ― Одного платочка мало. Я—то думал…

Они снова чокнулись и выпили.

― Ты пойми, ― склонился к Ривалдую Отелло, потея и хмелея на глазах. ― У меня без спросу платок взяла и отдала Кассио. А жалко, понимаешь?! Сегодня ― платочек, завтра ― сервант… Я давеча у Эмилии ночь провел, у жены моего поручика Яго. Она мне платок и отдала. Сказала, что у Кассио из кармана вытянула. Откуда у него моя вещь? Я ― не давал. Могла дать только Дездемона. А зачем?

― Может, высморкаться было не во что, вот у нее и попросил, ― предположил Ривалдуй.

― Сказал! ― гоготнул мавр. ― Этот попросит! Да он в два пальца завсегда!.. На что ему платок? А еще мне Эмилия по секрету рассказала, что Дездемона все о Кассио вспоминает, да нежно так…

Ривалдуй упокоенно откинулся на спинку стула и хлопнул мавра по плечу.

― Так ведь не любит же она тебя! ― с восторгом возвестил он. ― Неужто сам не понимаешь?! Брось ты ее! Других, что ли, нет? Эмилия, например. Ночуешь у нее и ночуй! А Дездемонка ― тьфу!..

― Не все так просто, ― озабоченно пробормотал Отелло. ― Если б так, то и душить ― зачем?

Тут в дверях кто—то рыкнул, и на пороге объявился тощий горбоносый офицер. Он прислонился спиной к косяку, скрестил руки на груди, изобразив на лице смесь вселенских гнева и печали, и звучно произнес:

― Довольно слов, Отелло! Я мимо проходил ― и слышал все… Ты, значит, спишь с моей женой? Понятно, генерал. Тебе, выходит, можно, а мне…

― Цыц, Яго, ― ласково сказал Отелло. ― Выражайся проще. И присядь—ка.

― Нет, ― возмущенно и тоскливо отозвался Яго. ― Даже если посулишь златые горы ― ни за что! С тобою рядом… Нет! Ты опорочил мое имя!

― Пф—фу!.. А что ж мне говорить тогда о Дездемоне?! Весь наш город…

― Да хоть целый мир ― меня это нисколько не волнует! ― надменно оборвал его офицер. ― Это твое личное дело. Я бы, например, порешил свою жену за эдакие выкрутасы. Так и сказал бы ей: «Ты перед сном, Эмилия, молилась?» И ― молотком по голове.

― Травить женщину?! Безжалостно и беспощадно?! ― возмутился спьяну Ривалдуй. ― При мне? Ты только тронь ее! Ее, можно сказать, мой друг Отелло любит… Кто ты вообще такой? Уйди сейчас же.

― Ты ― подлый негодяй, ― презрительно заметил Яго, даже не взглянувши на него.

Ривалдуй, слегка шатаясь, встал из—за стола и, мигом сделавшись пунцовым от обиды, ухватился рукой за притолоку ― благо потолок был низкий.