создавая спиральный, концентрический проект Гуггенгеймовской картинной галереи. Эта избыточная форма становится неизбежной в электрическую эпоху, когда мгновенность электрической скорости насаждает заложенную в ее глубине концентрическую конфигурацию. Между тем, концентричность с ее бесконечным пересечением плоскостей необходима для озарения. Фактически, она и есть техника озарения, и как таковая она необходима для изучения средств коммуникации, поскольку ни одно из них не имеет своего обособленного значения или существования, но существует лишь в постоянном взаимодействии с другими средствами.
Новое электрическое структурирование и конфигурирование жизни все больше и больше сталкивается со старыми линейными и фрагментарными процедурами и инструментами анализа, пришедшими из механической эпохи. Мы все более переносим внимание с содержания сообщения на изучение тотального эффекта. Кеннет Боулдинг[48] так говорит об этом в своей книге «Образ»:[49] «Значение сообщения — это то изменение, которое оно производит в образе». Интерес к эффекту, а не к значению есть основное изменение, произошедшее в наше электрическое время, ведь эффект заключает в себе всю ситуацию целиком, а не просто какой-то один уровень движения информации. Странно, но этот приоритет эффекта над информацией признается в английском представлении о клевете: «Чем больше истины, тем больше клеветы».
Поначалу эффектом электрической технологии была тревога. Теперь она, похоже, рождает усталость. Мы прошли через три стадии — смятения, сопротивления и изнеможения, — которые присутствуют в каждой болезни и в каждом жизненном стрессе, будь то индивидуальном или коллективном. По крайней мере, упадок сил, постигший нас после первого столкновения с электричеством, предрасположил нас к ожиданию новых проблем. Между тем, отсталые страны, не испытавшие сколь-нибудь серьезного вторжения нашей механической и специалистской культуры, гораздо лучше приспособлены к встрече с электрической технологией и к ее пониманию. Отсталым и неиндустриальным культурам не только не приходится в их столкновении с электромагнетизмом преодолевать специалистские навыки, но они к тому же до сих пор сохранили свою традиционную устную культуру, обладающую таким же тотальным, единым характером «поля», что и наш новый электромагнетизм. Наши старые индустриализованные ареалы, автоматически порушив свои устные традиции, оказались в положении, когда им приходится открывать эти традиции заново, дабы справиться с эпохой электричества.
