«Он на что-то дуется», – вспомнил Стефан, но никак не мог сообразить на что именно.
Через пять минут он уже сидел в машине и был готов в очередной раз проехать десять миль до Оксфорда по дороге, которую он знал, как свои пять пальцев.
Беатрис с некоторым сожалением смотрела, как он уезжает. Пятнадцать лет брака – это долгий, очень долгий срок, но все же ее мужу порой удавалось заставить ее затаить дыхание и пожелать, чтобы он не уезжал. Она знала его куда лучше, чем знал себя он сам, и это знание не оставляло места для иллюзий, но все равно Беатрис по-прежнему любила и желала Стефана.
Однако, напомнила она себе, те дни, когда они с виноватым видом уклонялись от всех своих обязанностей, лишь бы остаться дома и побыть вдвоем, давно миновали.
Беатрис опять хотела дотронуться до волос, но вспомнила, что пальцы ее испачканы джемом, который не доел Стефан. Она медленно вытерла их о фартук, не отрывая взгляда от ворот, сквозь которые проехал Стефан. Беатрис, как всегда, испытывала смешанные чувства в этот момент: ее бесила такая тесная зависимость от мужа, и в то же время она была довольна, что они все-таки до сих пор вместе, несмотря ни на какие трудности.
– Мама! Где моя спортивная майка? – донесся с порога требовательный голос Элоизы.
Беатрис благодарно вздохнула, отгоняя неприятные мысли, и принялась повторять, что же ей нужно успеть сделать за день: привести в порядок футбольную форму, после школы отвезти детей на урок верховой езды, приготовить для Себастьяна три вещи, начинающиеся с буквы «д».
Наступил новый день…
Стефан тихонько напевал, направляясь в переполненный лекционный зал. Это зрелище было для него давно знакомым, однако до сих пор трогало его. Десятки юных лиц, чистые тетради и новые издания его собственных «Комментариев». Вид аудитории радовал его. Стефан совершенно не готовился к лекции, но это не имело никакого значения. Он столько раз читал вводную лекцию по своему любимому предмету, что знал ее буквально наизусть. Положив ненужную стопку бумаги на стол, Стефан с улыбкой оглядел собравшихся.
– Ну, что ж, – негромко произнес он, словно разговаривая с кем-то одним из повернувшихся к нему студентов, – сегодня я побеседую с вами о любви. О любви романтической, плотской, реальной любви, какую мы видим в самой великой комедии Шекспира.
По залу пробежал шепоток, студенты сняли колпачки с ручек и начали старательно записывать каждое слово Стефана.
Только Хлоя Кэмпбелл не шелохнулась.
